Психолог татьяна воробьева воспитание мальчиков. Учись любить, терпеть да жертвовать собой. Интересная беседа о воспитании детей - Настоящая психология

Как воспитать из сына настоящего мужчину?

Как воспитывать мальчиков? Каким должен быть настоящий мужчина? Как вырастить мальчика таким? Об этом и многом другом размышляет педагог-психолог, специалист по вопросам детской возрастной психологии, проблемам детско-родительских отношений Татьяна Владимировна Воробьёва.

Сегодня у меня на консультации был восьмилетний ребенок. Очень стеснительный, робкий мальчик сел в кресло, буквально вжался в него, а мама села рядом на низенький стульчик. Маме было неудобно, некомфортно, но видел ли это восьмилетний ребенок? Нет. Он видел и слышал только свое состояние. Неудобство мамы для него было незначимо, оно мальчика не волновало.

Влюбляйте в себя детей!

Этот момент – восклицательный знак.

Так с чего же начинать воспитание?

Я всегда говорю одни и те же слова – тяните одеяло семейного воспитания на себя, влюбляйте в себя детей! Поставьте себе задачу быть незаменимыми при любых обстоятельствах, будь то дружба, познания, забота, еда, одежда. Станьте для ребенка всем! Это не лживая, не гордынная, не лицемерная задача. При правильном воспитании ребенок видит, слышит, беспокоится, тревожится о родителях и не может, не хочет делать что-то, что причинит боль, страдания, переживания его маме и отцу.

Мы думаем: ведь мы же все даем, дети все видят, они ценят нашу заботу. Нет. Надо заявлять, проговаривать, чтобы душа ребенка услышала, и он научился хранить, беречь то, что у него есть. Вот тогда сформируется важнейший мотив в человеческой душе – волевая направленность на заботу, на переживание, на хранение, на оберегание, на благодарность.

Поговорим об этом.

Каким должен быть мальчишка?

Итак, каким должен быть мальчишка, какими качествами он должен обладать?

– Ответственностью

– Заботой

– Добротой

Совершенно верно – добротой. Доброта – это и есть: внимание, чуткость, жертвенность…

Доброта без этих качеств – это что-то совершенно непонятное, это лицемерие, угодничество, лицеприятие. Какие же еще качества?

– Мужественность

– Героизм

Да, именно! Дух героизма должен быть. Именно дух героизма позволяет нам иметь ближайшую зону развития, планочку – делать во имя Отечества, во имя семьи. Это «во имя» – удивительное качество! Сделать то, что не могу и не хочу – «во имя». Не надо ждать поля боя – ты каждый день на поле боя. Каждый день – сесть за уроки или не сесть? Слукавить или нет? Каждый день мы стоим перед дилеммой, перед выбором, перед возможностью совершить подвиг-поступок.

Все качества, какими должен обладать мальчик, мы назвали правильно. Но ведущее качество – главенство. Чувство главенства с позиции ответственности.

И долг, и ответственность, и геройство, и доброта – все заложено в главенстве!

Мать отвечает за все?

Мальчики должны знать, что они пришли в эту жизнь главенствовать – отвечать за семью, за родителей, служить Отечеству.

Вот и встает задача – как же сформировать эти чувства?

Как же сделать так, чтобы в любой ситуации, в состоянии влюбленности, например, мальчик был ответственен? Первый постулат, первый закон, который мы должны дать нашим мальчикам: ты несешь самую большую ответственность за все, что будет в ваших отношениях с любимой девушкой, за все, что будет результатом ваших отношений.

Мы знаем, что в нашем обществе давно все перевернуто – мать отвечает за все: она вынашивает ребенка, кормит, волочит весь груз ответственности.

И это значит, что кто-то не заложил в мужа то, что именно он отвечает за рожденного ребенка. Не заложил, не достучался, недодал. Результат – мать-одиночка.

Или вообще ребенка убивают. Я не говорю о нравственности или безнравственности, я говорю о поступке, который просто по сути своей недопустим. Удивительное качество ответственности, долга и подвига формирует не социальный статус, не уровень образования. Юноша должен не испугаться и сказать: «Это мой ребенок, я понесу за него ответ. Я никуда его не отдам. Я не умею ничего, я не знаю ничего, но я своего ребенка убивать не буду».

«Я услышал твои слова»

Мальчишки отличаются двумя удивительными особенностями – они все «ипохондрики», они боятся болезней и болячек, и вторая особенность – мальчикам свойственно чувство целомудрия. При всем том, что чувственность в них бушует гораздо раньше, гораздо больше их захлестывает, чем девочек, гораздо труднее им ее контролировать. Но в то же время каждый из мальчиков стремится иметь семью целомудренную, жену целомудренную. И это качество не эгоистическое, которое можно с мирской позиции объяснить, это качество духовное.

Зная эти особенности мальчиков, надо использовать это как метод и прием. Между прочим, «через плечо» скажите ребенку, что только у целомудренной пары рождаются удивительно талантливые и здоровые дети. Сказанное между прочим подчас ложится глубже в душе мальчишки, чем прямая сентенция о праведности. Пройдут годы, и дети вам скажут: «Я услышал твои слова».

Мальчишки готовы ждать сроки, установленные невестами, как бы ни хотелось им близости. Если родители в свое время сказали это им, то они готовы ждать, потому что страх переступить грань, за которой могут пойти страдания детей, – удивительная контрольно-сдерживающая рамка, которая позволяет перетерпеть, перенести всякое желание близости ради будущей семьи, ради будущих детей.

А несказанное, недоданное является причиной многих ошибок, поисков и, подчас, трагедий в жизни наших детей. Не в сентенции и нотации, а между прочим сказанное слово о чистоте и целомудрии ложится таким пластом, такой охранной грамотой, которая потом поможет создать семью один раз и навсегда.

Слушать, истинно слушать!

В поступках наших детей мы часто сталкиваемся с эгоизмом, эгоцентризмом, – это тоже результаты нашего перекоса в воспитании, когда нам то некогда, то незачем общаться с детьми. В результате и дети не видят, не слышат родителей.

Всякий раз, когда ребенок к вам обращается, отложите все дела, повернитесь к нему лицом, действительно постарайтесь услышать его вопрос. Не делайте это ни на ходу, ни на бегу. Ваша искренность, ваша готовность поговорить, ваша ответность – это та самая необходимая защищенность, когда есть знание, что родители ребенка слышат, видят и понимают!

Не торопитесь с ответом, подчас самое важное для ребенка – быть услышанным. Задал он вопрос – отвечайте. Не задал – просто утешьте словом или вниманием, прижмите к себе, приласкайте или просто вместе помолчите.

Задача родителей – слушать, истинно слушать! Не между прочим, с телефонной трубкой в руке, на ходу отвечая, в суете. Результат небрежности – это отчужденность детей и их откровенность где-нибудь и с кем-нибудь другим. Многие семейные трагедии происходят от недоданности, неуслышанности, невнимательности родителей к детям.

Постарайтесь в момент, когда к вам обращается ваш ребенок, стать слепоглухонемой для всего мира. «Мои глаза и мое сердце открыты для тебя. Я слышу тебя, сын, я переживаю, я вместе с тобой каждой клеткой! У меня ком в груди, я готова заплакать!» Главное – сопереживание того, о чем дети говорят. Соучастие, сострадание. Да, возможно, мальчик сам виноват и неправ, но в ситуации острой – не лечите, не воспитывайте, вас не слышат. Тут нужно не это. Мальчику надо одно – мама его слышит, мама его видит, мама хочет понять, мама сострадает ему!

Великое чудо иметь родителей, сострадающих своему ребенку! Это великая защита детей, которая тысячу раз потом вернется: «Мои родители всегда умели меня выслушать».

Мы – единственный источник всех страданий

Мальчишки, к сожалению, отличаются эмоциональной закрытостью, им труднее выразить чувства и переживания. Они стараются вогнать проблему вовнутрь.

И еще очень важно – не возвращаемся к проблеме. Спрашиваем только о чувстве, о том, что испытывает ребенок. Держим руку на пульсе его чувства, его страданий. «Я с тобой сынок, я за тебя переживаю!»

Пока ребенок не может понять причину переживаний и оценить свое поведение, то наша помощь заключается в том, чтобы подвести ребенка к пониманию, что во всех наших страданиях заложен только один фактор – мы сами. Мы сами! Мы – единственный источник всех страданий, которые с нами происходят! Но как мы можем сказать это страдающему человеку в острый момент, что он виноват сам? Ведь сейчас ребенок это не поймет и не услышит. Поэтому не торопитесь, дайте чуть-чуть зажить ране. А вот потом надо рассказывать и объяснять, как и почему происходят с нами неприятности. Надо учить детей быть внимательными, быть чуткими, быть осторожными и аккуратными в словах и поступках, следить за своими мыслями.

Когда нет сил

Хочу сказать еще об одном источнике, который оказывает огромное влияние на чувства наших сыновей, – наш внутренний родительский мир. Мы переживаем, негодуем или, наоборот, радуемся. Наши эмоции не исчезают в никуда. Все возвращается к ребенку. Следите за вашим внутренним миром! «Я так устала, я так хочу спать, я так сердита…» Это сетование должно закрываться словами покаяния. Закрывайте его сразу, чтобы оно не повисло на душе ребенка!

Святые отцы часто в назидании о воспитании детей говорят: «Нельзя говорить – у меня нет сил, это плевок Творцу! Выше сил он ничего вам не дает. Все дает вам по силам»

И когда мы сетуем на милость Божию, на дарованного нам ребенка, мы сетуем на Того, Кто дал эту душу. Когда мы начинаем сетовать, мы отбираем силы у своего ребенка – запомните это!

У протоиерея Сергея Четверикова в беседе были такие слова: «Мы тяготимся мысленно, и пусть никогда ребенок не чувствует этого тяготения им, вроде мы заботимся и делаем все, но впоследствии он будет тяготиться нами, нашим присутствием, нашим нахождением, мы будем его раздражать».

Поэтому хочу сказать вот эти слова – будем аккуратны, будем осторожны и внимательны в наших сетованиях. Мы сами не знаем наших огромных духовных ресурсов. А дух женский огромен! Поэтому не надо сетовать на ребенка. Ни про себя, ни тем паче вслух. Я понимаю, как трудно сдержать себя. Но понимаю и знаю, как это отражается на детях.

Забудьте такие слова

Хочу сказать еще: пожалуйста, забудьте такие слова – «депрессия, комплексы»… Слово «гиперактивность» сейчас все используют, забывая, что это тяжелейшее психиатрическое состояние, которое в Америке, а теперь и в России стали лечить психотропными препаратами. А ведь с той же гиперактивностью надо разбираться.

Может, это такой тип ребенка, который активно бодрствует, у которого высокая познавательная потребность. Он не может сидеть на месте, на вашем месте, на том месте, на которое вы хотите его определить. У этих детей более трудное подчинение, но это же не предмет для психотропных препаратов. Поэтому уберите неведомые вам диагнозы, не лепите их своим деткам. Этого делать нельзя.

Возвращаемся к сегодняшней консультации. Мама мальчика сказала, что у нее депрессия, потом уточнила – стресс. Т. е. от психиатрического диагноза спустилась к психопатии. Нет, у мамы состояние оставленности.

Я всегда говорю, что от детей идет очень мощная информация, всегда можно понять, что происходит в семье. Я понимаю, что причина состояния мамы в ее одиночестве. Некогда маме заняться сыном, она вся сосредоточена на себе. Плохо это или хорошо, я не берусь судить. Мама ушла в себя, в свои переживания, а ребенок ушел дважды в свои переживания. Проблемы рано или поздно кончатся, будет еще она женой, возраст молодой, все в ее жизни будет! Но будет только в том случае, если на сына она будет смотреть с радостью.

Нельзя смотреть с унынием, иначе отбивается любовь к себе, яркость вашего истинного проявления. Какая бы коллизия в жизни ни была, необходимо помнить – не должен страдать тот, кто с нами вместе находится. Это закон, закон духовный, и его еще никто отменить не смог. Выполняем мы его плохо, но вот изменить, отказаться от него никому из нас не удастся. Выполним плохо – плохой результат и получим. Выполним с терпением – и получим хороший результат, особенно на мальчишках.

Поговорить о девочке

Повторим, так какими же качествами должен обладать мальчик? Главенством! Это и есть: ответственность, доброта, мужественность. И эти чувства помогут ему во всех коллизиях, во всех ситуациях – оставаться сыном по отношению к родителям, отцом по отношению к детям, мужем по отношению к жене, гражданином по отношению к Отечеству.

А нам не думать, с хорошей девочкой он встречается или плохой, а надо думать о том, что сейчас я, как мать, сдаю экзамен. Захотел сын поговорить о девочке или о чувстве к ней – хорошо, пошел звонить другу или к психологу побежал – двойка мне. Ко мне должен прийти, со мной должен говорить. Это не эгоизм материнский. Это значит, что я заняла то место доверия в его душе, которое только мне принадлежит как матери.

«Я есть у тебя!»

А малышу говорите, как бы между прочим: «Знаешь, сынулькин, если с тобой что-то произойдет, я все за тебя отдам!» Простыми материнскими, сердечными словами, без пафоса и назидания. Когда наши дети к нам прижимаются, глаза в глаза скажите тихонько: «Больше всех люблю тебя на свете». И сколько бы нашим мальчикам ни было лет, как для них важно знать, что они любимы! Как всем в любом возрасте важно знать из уст своих родителей, что они любимы!

Если родители не будут подтверждать словами свою любовь, дети почувствуют пустоту и оставленность. Поэтому сегодня и сейчас говорите слова – на ухо ли они будут сказаны, будут ли они сказаны спящему ребенку, будут ли они сказаны, когда он ревет… И только мать скажет: «Люблю тебя без меры и страдаю с тобой так же, как ты».

Если вы правильно задали в свое время тональность (хотя я не люблю такие мирские слова, они слишком плоские для понятий материнства и духовности), то вы увидите, как ребенок переживает, что вы страдаете за него. Он скажет: «Мама, ну что ты, не плачь, у меня все хорошо!» Значит, вы правильно воспитали, значит, вы сделали все правильно, теперь для него важнее, чтобы мама не страдала, чтобы мама не мучилась, чтобы мама не переживала.

И мама отвечает: «Все в порядке, сынулькин, мы рядом! Сейчас помолимся, сейчас тяжелую артиллерию выставим, свечу зажжем!» Как важно это и как нужно детям!

Говорите о своей любви, сострадайте, прижимайте к себе ребенка, говорите не о том, что вы для него сделали, а только одно – «я есть у тебя!» Подчас незаметно, привычно, но это то, что позволит человеку в самой трудной ситуации держаться.

На одну консультацию пришла мама, плачет: «Мои дети дерутся, бьются, меня не замечают». Когда вы разводите детей по разным углам, не начинайте с того, кто прав и виноват. Начните с этого: «Кто из вас увидит, дети, что я переживаю, что я испытываю, тот, действительно, мой сын!» Нужно проговаривать все наши переживания за детей, но не с позиции сотрясения. Все, что сказано в злобе, гневе, отчаянии, раздражении, это все совершенно другим оттенком обрастает. Это обрастает оттенком бесконечных разборок. Научить своих детей видеть, как я страдаю от этого – должно и нужно. Это то, что мы подчас недоделываем.

Когда задаю вопрос: а для чего дети-то пришли? – все отвечают: для счастья, для радости, для продолжения рода… Ребенок пришел служить! Служить – это обязанность и долг, это и есть высшее предназначение человека, т. к. служить – это любить, т. к. любовь проявляется только в служении. Служить своим родителям в почитании и заботе о них, в упокоении их старости; служить своей будущей семье; воспитание в своих детях духовно-нравственных устоев, обеспечивая и направляя их образование для служения Отечеству; служить Отечеству по талантам, им данным от Бога и родителей.

Опыт чистоты и целомудрия

– У меня есть очень верующие подруги, которые для меня очень авторитетны, которые считают, что детям необходим сексуальный опыт до брака…

– Когда я слышу – очень верующие подруги и потом такое…

Иначе мы скатимся к сексологии. А почему бы не начать сексуальный опыт с детского сада? Да и в чем заключается сексуальный опыт? Надо знать одно – в Таинстве Венчания удивительным образом дается гармония. А если встает вопрос подбора партнера, то подбор под какие такие мерки, под какие антропометрические показания?

Опыт должен быть только один – опыт чистоты и целомудрия. Это единственный опыт, на котором зиждется благополучие семьи и здоровье детей.

– Надо это говорить сыновьям?

– Обязательно! Не бойтесь говорить о целомудрии! Неважно, кто скажет – отец или мать, тот, кто сможет сказать с правильным акцентом чистоты. Сохраняйте детскую чистоту и целомудрие. Умейте сказать о чистоте в двенадцать, в семь, умейте сказать в семнадцать.

В двенадцать – это когда у мальчишек, именно у мальчишек, идет становление личности. Двенадцать лет – удивительный возраст! Он и трудный, и колючий, но столь благодатно-фундаментальный, потому что именно в этом возрасте мальчишки делают выбор ценностной ориентации – чего я хочу, чего я не хочу и чего я не должен. Если мы заложим правильно полноту истинных ценностей, то от многой грязи мы детей своих спасем. Надо говорить! Ищите тон, ищите тональность, ищите слово – оно может быть большим и емким, а может быть маленьким и коротким.

Семья со всеми коллизиями, со всеми трудностями зиждется на чистоте! Чистота не дает уязвить нас, не дает разлететься, развалиться, в самых трудных позициях переступить, т. к. всегда есть понятие только одно – такой чистоты уже больше не будет!

Дети взрослеют, любовь остается

– Как воспитать в детях заботу о себе? Я чувствую, что старшие дети совсем сбросили меня с моего пьедестала, не ценят совсем.

– Время не уныния, а время понимания. У православных всегда есть и покаяние, и молитва о том, чтобы Господь спас моих детей. Время для уныния еще не пришло. Пока мы живы – будем стучаться: «Господи, вразуми и наставь, что сказать и когда сказать!» Нельзя бездуховно о духовном. Я призываю к ответственности за свои слова. Лучше промолчать, лучше оставить ситуацию нерешенной сейчас, лучше сказать себе – не время, но никогда не упрекать ребенка.

– Как говорить ребенку, что я его люблю больше всех, если в семье много детей?

Каждому отдельно, прикровенно. А что он будет думать о моей любви к другим детям? Это великая тайна – чужие мысли. Любовь родительская принадлежит всем членам семьи. А помогать я буду тому, кому будет хуже всех, потому что я – мать.

– Сыну шестнадцать, и он очень закрыт…

– В любом возрасте надо стучаться и говорить: «Я так переживаю за тебя!»

Наша основная задача – дать детям знать, что они любимы, безмерно дороги, что они никогда, ни на одну секунду не оставлены. «Я все вижу, сын, и я люблю тебя!» Конечно, часто к ним подойти невозможно, совсем не значит, что они будут задавать вопросы сами.

Дети взрослеют, воля наша уходит, но любовь остается. Что удивительно, чем взрослее наши дети, тем больше мы их любим. Пока мы живы, мы будем говорить: «Я люблю тебя, ты – мой мальчик!» И эти слова в трудную минуту будут держать наших детей. Что-то произойдет, но он будет думать: «Есть человек, который меня вот такого – удачливого, неудачливого, престижного, непрестижного, счастливого, несчастливого, – любит всеми силами своей души!» Говорим о своей любви! Что исповедуем – то и получаем. Не исповедуем – не получаем.

Если отец не прав

– Можно ли корректировать поведение отца? А если он не прав?

– А кто сказал, что именно вы правы? С чего вы решили, что знаете – как правильно? Апостол Павел в послании к Тимофею (гл.3, стих 11–15) ясно и просто указывает на поведение и место жены. Мальчик, он – кто? Он вырастает в мужа, в главу семьи. Но мы считаем, что должны откорректировать поведение мужа, меру его воздействия, его словарь, стилистику и т. д.

Если муж не прав, дайте ему пострадать от неверности шага, воспитание – это интимный процесс, он принадлежит двоим родителям. Когда мама разбирается с воспитанием ребенка, отцу должно воздержаться, когда муж воспитывает – маме надо воздержаться. Каждый из нас решает самую главную задачу: воспитать детей в почитании родителей.

«Чти отца своего и матерь свою! Злословящий отца или матерь свою, того должно предать смерти!» (Исход 21–17) «Делом и словом почитай отца твоего и мать, чтобы пришло на тебя благословение от них» (Сир. 3, 8). Запомните эти святые слова! Их никто еще в этом мире изменить и отменить не мог. Этот закон прописан однажды для всего человечества. Почитание родителей! И в этой иерархии кто впереди? Отец! Уважайте его и дайте ему стать отцом.

Отцовство прорастает по мере участия отца в воспитании ребенка. Когда мы его отодвинули – умные, добрые, настоящие, любящие – вот мы отца и потеряли. Отец – глава семьи. «Как отец скажет, так и делай!» Когда у тебя спрашивают разрешения, надо же сообразить, надо включиться, о чем тебе говорят, смотришь – папа от газеты оторвался, от телевизора отошел, глаза на ребенка поднял, услышал вопрос – и ответ пошел! Отец должен быть включен в процесс воспитания, иначе, когда он в параллели, он становится просто партнером, а не мужем, не отцом.

– А если папа вообще с утра до вечера на работе?

– Семья – это труд. У архимандрита Иоанна (Крестьянкина) есть такие слова: «И монастырь, и семья – крест, но крест спасительный». Крест, тяжелый крест.

Татьяна Владимировна – практикующий психолог и педагог с огромным стажем и опытом психологического консультирования, сотрудница Дома ребенка, специалист в вопросах возрастной и педагогической психологии, постоянная участница популярной духовно-просветительской программы о детской и возрастной психологии с протоиереем Дмитрием Смирновым «Диалог под часами». Татьяну Владимировну отличает от других психологов особый подход. Она – православный человек. Поэтому в своей работе она уделяет особое внимание развитию души ребенка, его внутреннего мира. Тема семьи, роли обоих родителей в формировании здоровой атмосферы вокруг растущего маленького человека с особой силой звучит в ее выступлениях. Воспитывая ребенка, родители должны начинать прежде всего с себя, считает православный психолог. Как специалист в вопросах православной педагогики и возрастной психологии Татьяна Воробьева стала широко известна именно благодаря своим публичным выступлениям и участию в дискуссионных проектах, где проявила себя не только профессионалом-практиком с большой буквы, но и принципиальным и последовательным сторонником парадигмы нравственно-ориентированной христианской психологии как единственно верной при работе с человеческой душой, и душой ребенка прежде всего.

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Как воспитывать детей. Советы православного психолога (Татьяна Воробьева, 2016) предоставлен нашим книжным партнёром - компанией ЛитРес .

Увидеть человека рядом

Протоиерей Димитрий Смирнов : Здравствуйте, дорогие братья и сестры! Мы с вами на нашей передаче «Диалог под часами». И нашей гостьей сегодня будет Татьяна Владимировна Воробьева, которая должна вам быть известной. Это очень важный психолог. Так как ее деятельность связана с очень важной темой, мы решили так тему нашу обозначить – «Родители и дети». Я тоже такой деятельностью занимаюсь, родительско-педагогической, и давно заметил, что, к сожалению, родители допускают много непростительных педагогических ошибок. Хотел пригласить авторитетного человека, ученого, который бы всем нам помог. Я очень доверяю ей, для этого достаточно знаю. И все, что вы говорили, я готов подписаться под каждым словом.

Известно, что вредит такому замечательному делу, самому главному, можно сказать, святому. В некотором смысле все советские люди, коими мы все являемся, дезориентированы. И они ориентированы на то, кем они работают, – кто космонавтом, кто ученым, кто сталелитейщиком, – а это дело десятое и маловажное. Потому что, даже если ты стал космонавтом, но если твой сын невоспитанный балбес, то значит, ты ничего в жизни не достиг. А если ты не стал космонавтом, а у тебя прекрасные, воспитанные, хорошие, умные, добрые дети, то ты состоялся, как человек. Основное дело человека на земле – это родительство. Об этом и хотел поговорить. С чего начнем?

Татьяна Воробьёва : Мне кажется, нужно начать с того, что такое родители и дети.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Хорошо, прямо с определения

Татьяна Воробьёва : Не знаю, насколько это определение. Тем не менее, кто кому служит? Родители детям или дети родителям? И вот здесь хочется вспомнить слова святителя Николая Сербского о том, что дети нам даны взаймы, мы их должны вернуть. По большому счету, тому, кто дал душу бессмертную. По человеческому счету – обществу, самим родителям. И тут важно понять, – действительно, кто для кого. И сейчас, может, скажу вещи, непривычные для слуха, но, тем не менее, дети спасают родителей, исходя из того, что мы впервые ради детей отходим от собственного эгоизма. Нам хочется поспать, но надо встать. Нам хочется пойти в театр, но дети, их не с кем оставить, и мы отказываемся даже, может, от очень хорошего спектакля, пьесы. Нам хочется, и мы отказываемся от этого «хочется». Впервые мы наступаем на себя, на свое желание и прочее.

А почему? Ради детей. Мы научаемся быть, служить, жертвовать. Впервые, не за что, а потому что у нас есть те, кому мы обязаны, должны, сердце наше требует, человеческая любовь. Мы узнаем через детей и о себе, что удивительно. Дети служат нашему спасению. Мы понимаем, что душа дана Господом в ее бессмертии, в ее умении познать мир. Как наши мозги могут познать, что там творится? Это нам дано.

А дано ли нам познать себя в полной мере? Ведь это тайна тайн. Человек, как личность, становится только тогда, когда он открывает, какой он. И дети – удивительный золотой ключик, который открывает дверь нашего несовершенства. Сейчас волнует проблема воровства, лукавства, лжи и т. д. Мы видим, что эти проблемы кричат. А корешочки откуда у нас? А корешочки-то от нас. Потом мир будет накручивать свое. Но корни это мы дали.

Поэтому, желая исправить своего ребенка, не желая видеть его с сегодняшними недугами, мы должны, прежде всего, заглянуть в своё собственное сердце, в свою собственную душу.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Один мудрый батюшка по этому поводу говорил: на осинке не растут апельсинки.

Татьяна Воробьёва : Совершенно верно. Вот начало исправления. И всякий раз, когда мы стремимся сказать детям, как должно, как надо, ведь одно дело сказать, а другое – показать. Ведь наглядно-действенное мышление первично. Не случайно первое мышление – процессуальное. То есть малыш должен увидеть процесс – машинка катается. Он должен видеть процесс, как мы не лжем по телефону, как мы не лукавим, как мы не лицемерим, как мы относимся к одному, второму, третьему, мы показываем. Ребенок слышит нас не просто ушами, он слышит нас глазами. Он все время слышит нас глазами. Поэтому, когда нам кажется, что там мы говорим тихо, он занят своим, он все слышит. И мы так стараемся невольно соответствовать тому, о чем мы говорим, а потом смотришь, потихонечку поднимаемся от этой невольности и начинаем быть, а не казаться.

Дети нас заставляют быть истинными, хотим мы этого подчас или не хотим. Нам так хочется, чтобы наши дети выросли достойными. А что такое достоинство? Мы подходим к тому моменту, что дети делают с нами. Сегодняшний век, столь стремительный, я бы сказала, экспансивный и даже агрессивный, он требует все время быстроты мыслительных реакций, объема знаний. Он требует, требует, требует. И вдруг мы понимаем, что бегая по занятиям, по урокам, мы развиваем интеллект, он знает все, но он не знает главного – он не умеет сопереживать, сочувствовать и сострадать. Мы перепутали ступени главенства, иерархию главенства мы забыли. А главенством является воспитание души, чувства, с чувства начинается все, с чувства. Не с чувствования, а с человеческого чувствования. Я понимаю, я чувствую. Что, мам, почему глаза такие? Мы такой вопрос обычно задаем деткам. Что у тебя? Мы все понимаем.

Наша задача и их научить этому. И мы становимся все, действительно, психологами. Мы понимаем, что главное, что надстроечное, и что должно дать результат. А главное – это воспитать сострадание, сочувствие, сопереживание, а потом содействие, не только увидеть мои уставшие глаза, но и сказать – чем я могу помочь, что я могу сделать? Чаю принести? Или хочешь, я подушку положу, полежи тихонечко. Если мы этого достигли, считайте, что мы не зря прожили жизнь.

Вот таким образом дети нас не только воспитывают, но и образовывают. Они заставляют нас быть педагогами и психологами, а не водить нас к чужой тетке, которая определит нашего ребенка и будет нас учить, что бабушка досаждает, нарисуй бабушку и разорви ее, и сожги, это рекомендация психолога. Действительно, страшнее не придумать. А захочет ли та самая мама, которая привела своего ребенка, у которого проблемы с бабушкой с взаимоотношениями, разорвал образ бабушки, да еще и сжег его? Я думаю, нет, да и к психологу такому не захочет пойти.

Протоиерей Димитрий Смирнов : В том и дело, что взгляд у людей, которые приобщены к церкви, совсем другой. Когда у меня спрашивают совета – хорошего детского психолога, я говорю: он должен быть человек верующий, иначе он будет давать такие рекомендации… Например, женщине – завести любовника. Есть такие методики, которые не решают проблему, а ее усугубляют, к сожалению. Хотя, может, какой-то эффект есть.

Татьяна Воробьёва : Да, причем самым естественным, самым органичным, самым глубинным и значимым для нас образом. Одно дело, нам кто-то скажет, а другое – наш образ и подобие во всех его проявлениях. В положительных – мы радуемся, в отрицательных – мы огорчаемся. И самое главное – они нас, я еще раз подчеркиваю, заставляют задуматься о нас.

Другая сторона медали – это дети. Когда я привела цитату Николая Сербского, что дети нам даны взаймы, чтобы мы их вернули, по их единственно живой принадлежности Богу, то как мы их можем вернуть туда? Вы знаете, я с годами все больше стала думать и понимать эту простую глубинную и удивительную мысль: мы, родители, часто мечтая о ребенке, получили его, и теперь это моя собственность, это мое, и мы воспитываем его для себя.

В этом глубочайшая ошибка, потому что превалирует здесь наш эгоцентризм. Для себя. Мне важно, чтобы он плакал, когда я ухожу. Я помню автобус с детьми, уезжающими на юг, и детки там рыдали, плакали, и мамы были, они переживали страшно. Но они и гордились – он меня любит, он рыдает навзрыд. Это искренние чувства, но и правильные, до той поры, до того времени, пока за этим чувством стоит гордыня, эгоизм и т. д., и не стоит самого главного – для чего же мой ребенок пришел, для чего он мне дан? Ведь они даны нам разные – и талантливые, и неталантливые, и красивые, и некрасивые, больные и здоровые. Почему он мне дан, этот ребенок? Он дан мне для спасения.

Так как же его спасать и мне спасаться? И здесь заложен самый краеугольный камень – он пришел служить. Кому и чему? И первое служение, чтобы подойти к самому первому главному результату, чтобы в дальнейшем выстроить свой дом, тот дом, небесный, это служение прямо по заповеди Господу Богу. Но пока он не всегда это может понять, не всегда мы можем это дать. Вера – это глубоко личностное. Одному сразу, другому по крупинке, третьему в конце жизни перед гробовой доской откроется. Трудный вопрос и неоднозначный. За руки тут не возьмемся и не придем. Но служение Богу начинается через служение родителям – чти отца своего и матерь твою. Великое понимание, что родителей нельзя выбрать. Они даны. Даже если они приемные, все равно они даны Богом. По воле судеб эти люди станут моими родителями.

И что удивительно. Сказано – почитать их, не гордиться, не тщеславиться, не стыдиться, почитать их, как Богом данных. Почитать их с той позиции, что именно они, только они мне и полезны. Я много раз привожу пример, как подчас в семье алкоголиков вырастают благодатные дети. Я тому свидетель, как психолог. И благодатность этих детей удивительным образом заложена в том, что они и стыдясь, как, казалось бы, не стыдятся, а принимают их такими, как родителей своих. Как они спасаются? Они не осуждают. Значит, они не упадут в эту немощь, их господь удержит только за то, что они не осудили своих родителей. Всякое осуждение родителей приводит к тому, что и твоя душа повторит этот недуг, только в несколько раз сильнее.

Часто на консультациях я слышу такие слова: «Вы знаете, мы живем с бабушкой, и бабушка такая». Но ведь бабушка вас воспитала уже. А вы не боитесь, что этот бумеранг в отношении ваших детей к вам не вернется, когда вы будете в возрасте вашей мамы?

Протоиерей Димитрий Смирнов : Если учить детей, как осуждать бабушку, и осуждать ее поведение при них, то мы сто процентов ничего другого не увидим. Ведь мы этому обучили детей, они думают, что так надо.

Татьяна Воробьёва : Хочу привести пример. Семья супружеская, любящая, верная, но естественно, каждый имеет массу своих недугов, немощей. И один из недугов – гневливость. Эта гневливость у папы, вот эта гневливость уже у сына в большей степени, вот уже эта гневливость уже у собственного сына. И когда желание остановить этот порок, а этот порок тяжелейший, это самоубийство, это постоянное самоубийство себя, смертный грех. И когда слова зазвучали – вы не боитесь, что так же, только уже в большей степени, будет с вашими сыновьями? Вы обратили внимание, что это идет по вашей родовой линии? Вот дедушка, теперь уже по отношению к внукам, вот сын по отношению к папе, теперь осталось только детям. Они сфотографируют сначала внешнее, а потом и внутреннее.

Вы даете пример. Говоря о том, как же спасать своих детей, чему их научить, прежде всего, не повторять недуги, не осуждая родителей в это время, жалея их. Наверное, научи ребенка обнимать, я говорила, что самое главное – научить ребенка сопереживать, захлебнется гнев в этой маленькой детской любви, он захлебнется в невозможности. Заплачет ли ребенок, закричит ли ребенок, но удивительнейшим образом ваша гневливость остановится. Как часто я могла это наблюдать и в семьях, и на консультациях. Она приходит. Вы дали простой совет, простой, повернитесь к своему ребенку, посмотрите на его глаза, посмотрите, что в это время он переживает, когда у вас громы, грозы, праведные и неправедные, что он? Страх, боль, ужас.

А самое главное – научите его: пожалей меня, сынок, я не хочу быть таким, но я срываюсь, пожалей. Вот эти руки детские, глаза детские, они останавливают лучше всякого тазепама. Они останавливают, что удивительно. Маленький тормозок. Но потом память выбрасывает страх, переживания ребенка. И уже на какой-то кусочек времени мы стали останавливать свой гнев, и т. д.

Служение другое – научить ребенка в будущем стать отцом и матерью. Сегодня все ищут книги по воспитанию, но всегда хочется сказать: есть одна простая книга – Евангелие называется. Там все прописано. Удивительнейшим образом там все прописано. Послание апостола Павла к Тимофею – каким должен быть дом, отец и т. д., что он должен быть мужем одной жены, все написано, какой должна быть бабушка, если она даже вдовица после шестидесяти, она должна вести свой дом, а не выходить замуж, не искать второго супруга. И более того, написано: если вы не созиждете свою семью, своих близких, не печетесь о них, хотя делаете благие-благие дела, то язычникам подобны. Оказывается, ближний – первый ответ Богу, что бы вы ни делали. Даже если он будет хорошим хирургом, пришьет ногу, а дети погибают, то спрос будет за детей, а не за пришитую ногу, с которой человек так или иначе умрет, или останется в живых, но это не в твоей воле.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Такая, к сожалению, переориентация современного человека. Не знаю, как там в Европе, но у нас это точно – главное, чтобы человек в социуме кем-то стал. А должна быть просто нормальная семья. А как-то эта задача вообще не стоит. Школа этим не занимается. Даже такая задача, как подбор супруга для своих детей. Смотри, тебе жить. Как так? Как можно все это пускать на самотек? Апостол Павел считал, что женщина – чадородие, но она не только обеспечивает процесс родовспоможения, речь идет обо всем комплексе, от зачатия до завершения воспитания и создания новой семьи. А тут уже два шага назад и оставь в покое. Нет, все вот так.

Татьяна Воробьёва : Да, не исповедуется именно то, что спасается чадородием. Мы знаем такие социальные моменты, когда говорят, что женщина, как кошка, рожает и бросает. Нет, она их не убивает. Мы не знаем, как сложится судьба этих деток. Но здесь самый главный момент, мне кажется – надо исповедовать, что такое дети для родителей – это спасательный круг. Сейчас, когда вы занимаетесь этой проблемой, и меня к ним притягиваете.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Вас не надо притягивать, я рад, что вы нам помогаете.

Татьяна Воробьёва : Как надо рассказать об этом, как надо просто влюбить.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Я говорил, что главным предметом в школе должен быть предмет под названием «Семья», причем все одиннадцать лет обучения, как главный профилирующий, потому что, если ты плохой семьянин, что толку от того, что у тебя красный диплом?

Татьяна Воробьёва : Я согласна.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Или ты олимпийский чемпион. Но если ты гад последний, что в этом хорошего? Может, тебе кто-то возьмется подражать. А чему подражать, если ты паршивенький человечек? Так во всем. Главное – качество души, а не твой профессионализм.

Татьяна Воробьёва : Мысль очень правильная. Но она не звучит в народном образовании. С первого класса, с нулевого это воспитывается. Ребенок понимает – вот так увидеть глаза мамы и руки уставшие, и отца уставшего, принести ему тапки и дать полотенце – папочка, иди умой руки.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Сорок процентов отцов-то нет.

Татьяна Воробьёва : И довести до школьного возраста, до зрелости, до выпуска, что семья – это труд. Как мне сказали, это крест. Но крест спасительный, крест, который тебя спасает от блуда, от бесцельности, от эгоизма, от тупости, от душевной расслабленности, от душевной лени, от просто тупика полного, от этого всего спасает только семья, потому что ты здесь должен, должен, должен. Как бы ни устал, но должен.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Кстати, как-то года два назад было лето жаркое, и много было оводов. Я ехал на лошади и думал: зачем же Господь устроил этих насекомых, которые так жалят моего коня? Потом подумал: это для того, чтобы он не был вообще ленив. Он не может спокойно пастись. Ему все время надо ложиться на спину, скакать, чтобы ветром их сдуло, он все время должен хлопать хвостом, он все время должен быть в движении. Не будь этих насекомых, он бы зажирел и умер бы от инфаркта. Лошади умирают от инфаркта, если у них сердце ожиревает. Как лошади объяснить? Через такую дрессировку, через этих болезненных насекомых дают возможность ему продолжать род, жить вообще.

Татьяна Воробьёва : Премудрость вся сотворена.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Самая главная мотивация – что она не хочет лишить себя того комфорта, который имеет. А рождение и служение семье – это все-таки уже труд, крест и т. д.

Татьяна Воробьёва : Когда мы говорим о необходимости воспитания отцовства и материнства, начиная с маленького возраста, есть момент – осуждение. Я пришла к этой мысли, рассуждая очень много об ошибках и т. д., о том, с чем я соприкасаюсь, почему возникает эта духовная тупость какая-то? Мне кажется, нарушая заповедь почитания родителей, мы теряем духовный разум, разумный ум, простой ум, который скажет – убиваешь ребенка. Смотрите, а интеллектуальный ум говорит: это эмбрион, это клетка, ничего там нет, это всего лишь клетка, от которой надо освободиться, она мешает, тебя подташнивает, тебе надо на работу, это портит тебя. Как затмевается, как уходит разумный ум, уходит простой ум, от Бога данный.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Вопреки себе, науке той самой пресловутой.

Татьяна Воробьёва : Именно пресловутой.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Такой эгоизм превалирует, к сожалению. Все говорят, цивилизованные страны. Что за цивилизация такая, что сами люди не рождают себе детей, а страшно вымирает и стареет население? Еще несколько десятков лет, и Европа будет просто пуста.

Татьяна Воробьёва : Наверное, если так будет продолжаться, так и должно быть.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Такой мощный эгоизм преобладает. И это называется цивилизацией. Эта цивилизация не лучше, чем у инков и майя. Такая бесчеловечность, где сотни тысяч жертв человеческих. Они же тоже погибли. Спасение ведь в семье.

Татьяна Воробьёва : И возвращаясь к этому, о семье и о детях, кто кому служит, и кто является кем, мы можем сказать, что и родители, и дети – это единство. Когда они разорваны, то происходит самая страшная аномалия. Происходит, действительно, разложение общества. Когда они едины в целом, в ценностных ориентациях, то первая дань, которую ты должен отдать на этой земле, это старость родительскую упокоить, какой бы неопрятной она ни была, какой бы затяжной ни была, какой бы трудной она ни была, упокоить родительскую старость.

Однажды я услышала из уст молодого человека такие слова: «Я так бы хотел послужить отцу, если бы у меня были силы, я бы сам вырыл могилу, я сам бы нес гроб, я так бы хотел послужить тому, кто был моим отцом». И служил. Но хотел – какой хороший знаменатель. Если отец ушедший слышит эти слова, то, наверное, душа его будет ликовать, что ты правильно воспитал своего сына. Он хотел тебе служить больному, немощному. Болезнь никого не украшает. Она трудна и сложна. Но служить без брезгливости, служить с любовью бесконечной, и опять здесь единственным адамантом является церковь. Такой пример служения священника, который наклоняется над смертельно больным, без сознания человеком, возможно брезгливость испытывает, но он наклоняется.

Что говорит батюшка? Мы только можем догадаться. Но какая любовь на его лице, какая забота. Это не 15 минут. Это 30, 40, это время. И вдруг мы понимаем, что наши души другими становятся. Они нас учат, как надо любить. Вот как надо любить. Смотрите, как надо любить тех, кто дал вам жизнь, дал вам то, что в вас заложено сегодня, то, что сегодня отвечает теплом, состраданием, слезами, желанием забыть все, только сидеть рядом над умирающим человеком, быть рядом, любить его умирающим, не торопить его – быстрее бы это закончилось, быстрее бы это ушло. Этому учил священник. Без слов, без пафоса, а просто каждый раз наклоняясь над этим больным. И я такую любовь видела перед собой. Я могла только одно сказать – вот так нам всем надо научиться любить. Такой урок нам дал простой батюшка, который просто умеет любить, просто этого человека

Протоиерей Димитрий Смирнов : Это самое главное, чему человек должен научиться. Бог-то есть любовь.

Татьяна Воробьёва : Поэтому семья, родители – любовь должна быть не эгоистичной. Это мое и мне принадлежит, любовь должна быть жертвенной. Этой жертвенности мы, родители, должны научить своих детей. А для этого мы сами должны быть такими.

Мне в одном из журналов задали вопрос – найдите обоснование, почему мы должны любить наших родителей? Я сказала – вот такой жертвенной любовью, когда вы скажете – возьмите у меня, если мой ребенок нездоров, сердце, кровь, пусть только он живет, пусть меня не будет, но он живет, вот эта жертвенность любви свойственна родителям, и дети должны об этом знать. Не потому что я тебя люблю, и сейчас я заплачу взятку для поступления в вуз и тому подобное. Нет, суть безграничной любви – моя жизнь может быть отдана за тебя, только будь. Это сильная причина – быть благодарным своим родителям.

Теперь я хочу сказать, что мы должны воспитать в наших детях благодарность своим родителям, какие бы они ни были. Какая бы судьба в вашей жизни ни прошла, будь то детский дом, брошенность, незабота, нелюбовь к вам, все равно надо быть им благодарным, потому что даже этими уроками они дали вам бесплатный урок, а вы не будьте такими. Вам было больно, запомните эту боль, чтобы не причинить эту боль другому, с кем вы соприкоснетесь.

Поэтому любых родителей нужно благодарить за них, они даны Богом, и даны не случайно, как тот овод, который кусал ту лошадь, чтобы она жила. И тебе даны эти горькие подчас уроки и сиротства, и всего. Нет такой мамы, как у Пети, у Кати, такой заботливой, такой красивой, такой любящей. Он дал тебе, чтобы ты стала матерью любящей, заботливой, чтобы ты любила своих детей, а не говорила – меня не любили, и я тоже любить не буду. Нет, эти уроки даны в антитезу тому, что ты прожил, в антитезу, а не в повторение плохого. Поэтому мы должны тоже за это благодарить родителей. Родители сидят в тюрьмах, не хочешь там быть – делай свой выбор. Ты с кем? Благодари родителя, он сказал тебе о тюрьме. Он сказал тебе своей жизнью искалеченной, так будь благодарен ему за то, что ты не там, что ты не захотел пойти тем путем. Мы родителей должны благодарить, мы должны их почитать за то, что дано нам априори как спасение, и ничего другого, не рассуждать, не осуждать, а быть благодарными за то, что каждый родитель нам дан, чтобы спасти меня.

Еще хочу сказать о детях и родителях. Часто наш родительский эгоизм и желание показать, как я тебя люблю, затмевают самые большие ценностные ориентиры. Не надо быть добрее доброго. Доброта очень строгая подчас, она бывает и жесткая. Она бывает требовательной, бескомпромиссной. Потому что если нельзя воровать, то нельзя при всех случаях. И другого быть не может. Не может быть оправдания – он маленький, не понимает. Нет. Это все равно будет называться так, как это будет называться. И именно по доброте, может, вы жестко хлестнете этим словом – ты вор. И это вразумит и остановит.

А когда мы останавливаем руку вразумляющего отца, потому что, как нам кажется, он не так сказал и взял не такой ремень, который нам кажется очень жестким и жестоким, мы совершаем огромную ошибку. Мы в глазах ребенка являемся тем щитом, который нас ограждает от другого удивительного взгляда на свой поступок. Процесс воспитания детей – это интимный процесс, он принадлежит тебе и ребенку. Он не должен звучать в антитезу, а ты такими словами говоришь. Дай эти слова прожить тому, кто обличил, сказал жестко. У него тоже есть душа и такое понятие, как совесть – важнейший барометр, правильно или неправильно, верно или неверно. Поэтому, прожив угрызения своей совести, человек будет искать тональность, в данном случае, в другой раз.

Когда вы его остановили, вы выясняете отношения между собой. Вы отторгаете. Вот почему часто семьи остаются одинокими, неполными. Это же страшный момент – неполная семья. Одно дело – человек ушел из жизни, это одна сторона, здесь промысел Божий о человеке.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Потом, он как бы остается, о нем можно молиться, на могилу прийти. А если он бросил, то любая мысль о нем, она болезненна.

Татьяна Воробьёва : Более того, не просто болезненная, она осуждающая. Она дает ненависть, бунт, протест, саму мысль о том, что родители даны не случайно, она подсекает на корню, она осуждает. И тут росточку любви все труднее, понятия, понимания, роста этому нет. А это осуждение возвращается к тебе бумерангом, и ты можешь точно так поступить и предать свою семью будущую. О чем хочу сказать? Процесс воспитания, порицания – глубоко интимный процесс. Мать и ребенок, отец и ребенок. Вот тогда каждый будет значим, и каждый будет преодолевать, осознавать, что я подобрал слово верно или не подобрал.

А когда мы локоточки расставили и сказали, что только я последняя ипостась и истина, ты неправильно говоришь и делаешь, мы удаляем человека. Раз повоевал, два повоевал, но война не может быть бесконечной – да отойду я, пускай она воспитывает. Однобокое воспитание – либо мама, либо чаще сейчас папы стали одни воспитывать своих деток. Но все это кособокость, дисгармония в воспитании. И здесь мне хочется сказать – опять наш эгоизм не должен быть в лейтмотиве. Должно быть – как ты думаешь. Как мы думаем? Мы же семья! Мы думаем. Эта коллегиальность, это единство сегодня перестало звучать.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Тут даже больше, чем коллегиальность. Несмотря на то, что в церкви большинство женщин. Ты смотришь и в своей мужской ипостаси на весь тот женский мир. И поэтому видишь – мы такие разные. И вдруг из воспитания мы убираем женщину. И что это будет? По-моему, человек без 2 ног комфортнее себя чувствует, чем без матери. И вообще воспитание невозможно без одного из родителей. Все остальные, бабушки и дедушки, должны максимально компенсировать. Но на сто процентов это невозможно.

Полвека было выражение такое – безотцовщина, потому что в этом смысле человек в большой степени обречен на то, что нет мужской руки, направляющей его воспитание, то есть, возможно, будут очень серьезные изъяны. А сейчас это как-то люди воспринимают, что семья – это людьми созданный институт. Можно менять.

Татьяна Воробьёва : Партнерский брак.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Тейбл-теннис, такой теоретический подход к этому самому сакраментальному делу. Во-первых, Бог нас создал, как семьи. Государство состоит из семей. Церковь состоит из семей. Человеку хорошо возрастать в семье. Семья – это устойчивая форма бытия. У разных млекопитающих – эти стадом живут, вот эти прайдами, все разные. Для выживания. И семья, если она большая, где есть и дядья, деды, и прадеды, это 50–100 человек. И там что угодно, пожар, смерть, все берет на себя. И это мощная устойчивая структура божественного происхождения. А когда это стало чем-то таким зыбким, человек получается несчастным.

Татьяна Воробьёва : Здесь еще есть удивительная закономерность. Неполнота семьи – она, как плохой ген, как гетерозиготность, есть такое понятие. Это начинает передаваться по наследству. У меня неполная семья, вот она дальше, дальше. Идет по нарастающей. Это момент очень страшный, по сути своей лишающий человека гармонии, ведь это однобокое воспитание. Подчас отец, не вмешиваясь явно, всегда оказывается за плечом, он всегда присутствует, он всегда говорит – это ты воспитала. Здесь вопрос, где был ты. Но тут начинается созидание, не выяснение, а созидание единой концепции, единой цели, единой точки зрения методов и приемов. Но метод и прием направлен только на одно – воспитать в человеке человека, творение божье, которое несет ответственность за все то, что он творит на этой земле, несет ответ и за родителей, и за всех, и т. д.

Сегодня этот момент уходит немножко на другой план. Он уходит в то, что мы подменяем собой всех и вся, мы ставим себя во главу угла там, где мы должны быть коллегиальны с отцом, а там, где мы должны, действительно, служить, мы это отдаем в другие руки. Этот парадокс меня сегодня поражает. Всему придет и научит Мария Ивановна, Мария Петровна, Иван Петрович, а вы отходите, вы не смотрите, чему учат Мария Петровна и Мария Ивановна. А вы не послушали, не посмотрели, вы просто отдали своего ребенка в руки другие.

Протоиерей Димитрий Смирнов : А вы не посмотрели, что это за человек, а вдруг это змея подколодная?

Татьяна Воробьёва : Что она исповедует. Сегодня мы пришли к психологу, а она сказала – и т. д., и т. п., мы потом в ужасе говорим, что она сказала – отодвиньте мать на второй план? Меня эти рекомендации поражают. Они подчас бомба не замедленного действия, а взрывающая семью изнутри. Все, ни отец, ни мама не стали авторитетом. А априорные начала – это мама и папа даны Богом, то, с чего мы начали. Они даны Богом, их нельзя выбрать, их нельзя поменять, по сути своей, только в случае смерти, в случае несчастья, которые идут промыслительно по отношению к этому ребенку. Их нельзя просто поменять, потому что они некрасивы, уродливы, больны, немощны, нищие и т. д. Они даны, как данность, в которой ты должна жить, развиваться, благодарить и становиться личностью.

Этой основы сегодня нет. Она не звучит ни в семье, нигде. Она не звучит в плане благодарности за то, что мне дано. Родить инвалида – мне дано изначально пережить сопереживание, мне дана забота, и если я эту задачу выполняю, Господь найдет, как меня наградить за это.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Древние говорили так: «Здоровье – Божий дар, а болезнь – дар бесценный». С помощь болезни ты научишься тому, чему здоровье не научит. А так само собой тебе дается даром некое духовое преимущество. Но современный народ наш бедный этого не видит.

Татьяна Воробьёва : Но он не видит не потому, что не видит, он душой слеп.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Да, душевно очинно ослеплен.

Татьяна Воробьёва : А мы не говорим. Хорошо, мы с вами поднимаем вопрос о нашей взаимосвязи, не случайно тема такая – чти родителей твоих, и благо тебе будет. Эта тема немножко размыта. Сегодня родители немножко идут по другой стезе – их компетентность в этом мире, их материальная обеспеченность, их внешние данные, и т. д. и т. п. И не идет самого главного – они даны Богом, такие, какие они даны, мне должно их почитать, и мне должно о них заботиться в их немощи в дальнейшем и в дальнейшем упокоить их старость. Это и мне надо будет молиться, и почитать их, и вымаливать их, если придется, все это придется делать мне, ребенку.

Этот пласт понимания того, что мы духовно служим друг другу и что невозможность спастись одной половинке без другой, невозможно без почитания родителей сказать, что ты будешь счастлив и благополучен в этой жизни. Без правильного воспитания в наших детях именно этой позиции невозможно счастье детей. Мы воспитаем эгоистов, так называемых детей индиго, когда мы в восторге от их интеллекта, что они олимпиады решают, победили везде, и т. д., все прекрасно, кроме одного. Есть одна олимпиада – на служение своим родителям, здесь ты победил или ты не просто победил, а ты даже просто не допущен к участию, потому что твои родители – это просто предки для тебя, и просто отягощенный груз, который мешает тебе жить, как ты хочешь, как ты знаешь.

Мне бы хотелось в нашей беседе подчеркнуть эту взаимосвязь и взаимоответственность как нашу перед тем, что мы воспитаем, так и детей перед нами. Не может быть ребенок, не почитающий своих родителей, счастливым, не может. Это почитание родителей, какими бы они ни были, удачными, неудачными, больными, небольными, здоровыми, алкоголиками, социально опасными, все равно их почитать за то, что Господь наши души поместил.

Протоиерей Димитрий Смирнов : А современная ситуация такова, что получается, что если папа покупает мотоцикл, тогда хороший, если не покупает, то плохой.

Татьяна Воробьёва : Душевно агрессивные.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Совершеннейшая дикость в таком духовно-нравственном плане.

Татьяна Воробьёва : Это даже не дикость, скорее…

Протоиерей Димитрий Смирнов : Как во многих культурах язычников стариков убивали или просто бросали в лесу.

Татьяна Воробьёва : Привязывали, убивали, даже такой японский был обычай, отводили стариков, оставляли умирать, без пищи, безо всего. Не хотелось, чтобы наши дети хоть какой-то гранью прикоснулись к этой жестокости.

Еще на что бы хотела обратить внимание, говоря о родителях и детях. Это момент нашего родительского эгоизма – это самолюбование удачам ребенка, это превознесение, сегодня это особый аспект психологической консультации. Всех волнует мышление, интеллект. Интеллект всеми силами. Всех это волнует. Мало кого волнует: у нас мало понимания или я не могу найти общего языка с ребенком, он отошел, он с кем-то откровенен. Эти проблемы, которые должны волновать, они на второй план отошли. Всех волнуют мозги нашего ребенка, его психические познавательные процессы

Протоиерей Димитрий Смирнов : Есть еще более страшный аспект. Родителям часто совершенно неважно, что у него в мозгах. Им важно, что у них начертано в дневнике. Разумные учителя – что вам нужно? Пятёрка. Вот вам. И еще он стишок знает плюс к этому. Все – пятёрка плюс стишок. А если этот стишок на японском или на английском, то все совершенно прекрасно. Он доволен. Встань на стульчик, прочти стишок. И он начинает. И родитель доволен.

Татьяна Воробьёва : И еще один аспект, который мы с вами не можем не осветить. Это недовольство своими родителями. В устах детей оно очень часто звучит. И меня это не просто смущает, меня это волнует как психолога и как православного человека. Подчас человек стыдится своих родителей. Это момент, который стал звучать на всяких проективных методичках, в исследованиях. Он не звучит явно, но он звучит – я хотел бы иметь…

И этот образ, как правило, идет в антитезу с родительским. Мне кажется, что сама такая заявка возможности иметь другое она сама по себе разрушительная, она уже разрушает душу. Ты не принял того, что дано тебе. Тебе дано было родиться в этих условиях, у этих родителей. Ты хочешь большего? Стань сам лучше по отношению к родителям. А хочу тех, других, сытых, понимающих, дружных. Понятно, что когда в семьях идут ссоры, все хотят дружной семьи, но как страшно, когда им хочется другой семьи, а не своей.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Есть такой термин – общество потребления. А потребление по-славянски значит изничтожение и истребление, то есть превращение в ничто. Вот что значит потребить. И такие задачи родительские и рождают это. Ребенок, который обучается, сразу недовольству родителями – а что, у тебя «Ягуара» нет или еще чего-то.

Татьяна Воробьёва : Они даже начинаются на более простом уровне. Папа запрещает, мама разрешает. Это простая трещинка, это убийство, это начала убийства.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Я помню, когда был школьник, прочел в журнале «Огонек», до сих пор вижу эту картинку, если папа говорит «да», а мама «нет», от этого получаются нервные дети.

Татьяна Воробьёва : Какая простая, хорошая мысль и глубокая.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Я на всю жизнь запомнил.

Татьяна Воробьёва : Хотелось бы еще сказать и о том, что наши детки не всегда знают о необходимости нас любить. Мы почему-то об этом стесняемся говорить. Я убеждена, что об этом надо говорить, как ты любим, как ты дорог. Когда? Когда засыпает, когда все отгремело, отшумело, и наше сердце полностью переполнено, глядя на своего ребенка, наполняется чувством любви, то удивительнейшим образом мы наполняем и их сердца любовью к нам.

Если бы мы посмотрели, как просыпается ребенок, которому дан посыл любви, то увидели бы, что он просыпается радостным. Обычно дети, которые пробуждаются в школу, в детский сад, особенно в зимнее время, испытывают настоящие мучения. У них лица недовольные. Ребенок, который получил посыл матери и отца о своей любви, были и это беседа про себя, это не имеет значения, переживает это легче, потому что в этой беседе наш дух, дух тепла, заботы, любви, заботы, переживания, передается ребенку, он наполняет его душу.

Нам все время некогда, мы все время на ходу надеваем сковороду. А на ходу не надо ее одевать. Надо душу раскрыть. И поэтому всякий раз, когда заканчивается день, не торопитесь отвязаться от ребенка. Все мы устали, день был насыщенный со своими переживаниями и радостями. Подойдите к спящему ребенку. Посмотрите на засыпающего или спящего ребенка. Нет сердца, которое бы не откликнулось на это. И те чувства, которые возникнут, нельзя написать на бумажке, они ваши, ваши мысли. И что удивительно, как отвечает на это детская душа, как отвечает душа вашего ребенка.

Не вздыхайте в конце дня – слава богу, день закончился. Подойдите к вашему спящему ребенку. Все отшумело, все отгремело. Мне хочется сказать всем родителям – вы так насыщаете детскую душу любовью вашей к нему, что она всегда вернется к вам. Будет ли то жалость, будет ли то сострадание, мука совести, что нагрубил или надерзил, оно вернется благодатно. Эти минуточки уходящего дня отдайте вашему ребенку. Это очень нужно. Я это твердо знаю. Я в этом много раз убеждалась.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Мне бы хотелось продолжить ту тему, в которой Татьяна Воробьёва является изрядным специалистом для нашей общей пользы.

Мне хотелось остановиться на одном аспекте. К сожалению, я всех родителей делю на две части. Одни занимаются своими детьми, другие не занимаются никак, растут, они у них как трава, как получится. Если в древности само общество воспитывало, в деревне вся деревня не проходила мимо, если замечала аномальное поведение того или иного отпрыска того или иного пола. Все общество воспитывало человека. Теперь все такие связи разорваны. Если кто знает соседей по лестничной клетке, и то хорошо.

Те родители, которые все-таки занимаются детьми, у них часть превалирует воспитательское невежество, отношение к детям, как к скаковой лошади, которая должна прийти первой. И нет понимания, что эта лошадь умчится из-под влияния семьи, наберет первую-вторую космическую скорость, и мы просто потеряем человека. Мне кажется, что семья должна быть центростремительна, чтобы все это там накапливалось, чтобы дитя, переходя из одной в другую физиологическую категорию, получало разное качественное питание, прежде всего от своих папы и мамы, конечно, от бабушки, дедушки, старших братьев, но под контролем взрослых. И тогда человек вызревал бы. И к тому моменту, когда он будет готов к самостоятельной жизни, в институт пошел, или на работу, чтобы у него сформировалось нечто важное, что от него никогда не уйдет, И это выживет, сохранится, и сформировались бы прекрасные образцы и семейного поведения, и отношения к жизни, и т. д. На это современная семья не ориентирована.

Конец ознакомительного фрагмента.

Учись любить, терпеть да жертвовать собой. Интересная беседа о воспитании детей kuzma_prutkoff wrote in October 24th, 2012

Психолог Татьяна Воробьева и протоиерей Димитрий Смирнов. Диалог под часами

Отзывы:

LiudmilaT , 25.10.2012 в 02:58

Я знаю по своему опыту, от своих подруг-мам, вижу на улице, на детской площадке - мы, современные мамы, совершенно не умеем обращаться с детьми. По-незнанию, неопытности, по привычке жить только собой, совершаем жуткие ошибки! Есть среди нас разные, но многие действительно ждут, ищут авторитетного совета! Литературу мы стараемся читать, но дети растут быстрее чем удаётся разобраться что к чему. Впору школы для молодых мам открывать, чтобы нас научили как не искалечить души собственных детей! Нам необходимы такие беседы, советы, огромное, огромное спасибо! С такой любовью всё сказано, эти слова пережиты, выстраданы и очень ценны!

Anna85 , 25.10.2012 в 00:24

Очень благодарна Татьяне и о. Дмитрию за беседу. Я молодая и неопытная мама,часто раздражаюсь, не имею терпения к своим деткам. А Вы, Татьяна, всё перевернули в моей душе. Хочется научиться у Вас, измениться, стараться вырастить Божьих детей. Сегодня, благодаря Вашей беседе у нас дома мирно и радостно и даже сынок слушается и совсем не нужно поднимать на него голос. Я дала ему всё внимание, которое он просил у меня, подарила ему любовь… и правда, он боялся обидеть меня и огорчить, старался быстро исправиться. Сегодня муж, когда гулял с сыном спросил: «Ванечка, тебе хорошо живётся?» Ванечка ответил: «хорошо, но не очень, вы всё воспитываете меня, воспитываете, а я хочу, чтобы не воспитывали»:). Ванечке 3 года.

ioanna , 24.10.2012 в 15:29

Огромное спасибо. Еще один ценнейший диалог. Беру на вооружение «не давать словесную сдачу». Обязательно посоветую посмотреть беседу своим детям.

geronta , 24.10.2012 в 12:05

Присоединяюсь ко всем словам благодарности блогеров. От себя еще прибавлю -низкий поклон всем создателям этого ролика. Очень хочется, чтобы молодые родители услышали. Потому что, когда дети вырастут, и придет время мудрости-старость,тогда невольно вспомнишь народную поговорку:» Если б молодость знала,если б старость могла…»

nb , 24.10.2012 в 11:58

Была потрясена простотой разговора о главном. Спаси Господь отца Димитрия и рабу Божию Татиану. Православный психолог -это великое дело. Смотрю один провинциальный приходской сайт, где есть консультации такого психолога, просто удивительно мудрые, деликатные и полезные советы. Их читать - уже утешение.
Но есть такой трудный момент: дети сейчас совсем другие, они рождаются уже взрослыми и приходят в мир страшных, тотальных соблазнов. Хорошо, если семья не только воцерковлена, но и благочестива, а если обычная? Как трудно сейчас вырастить из ребёнка просто нормального человека. Огромная благодарность собеседникам.

sahaljar , 24.10.2012 в 11:45

Огромное спасибо за очередной заряд теплоты любви и хорошего настроения которым очень хочется поделиться

Natalya t , 24.10.2012 в 01:29

Спасибо о. Дмитрию, Татьяне Владимировне и сотрудникам блога за эту передачу. Просто кладезь полезной информации и ценных советов на каждый день.
«Не давать словесной сдачи» - это совет на вес золота, созвучен заповеди о «второй щеке». Это же отличное упражнение в терпении, причем не только по отношению к членами своей семьи, но и вообще ко всем ближним, когда, конечно, делаешь это ради Христа, а не для своего спокойствия или из соображений человекоугодия.
Очень правильно сказал о. Дмитрий, что истинным христианином может стать только тот, кто в детстве почувствовал любовь и добро своих родителей, воспитателей и вообще, взрослых. И если «оскудеет любовь между людьми», то наверное, по этой причине - нечего будет передать своим детям, т.к. не получили от родителей… Ужасная перспектива и «мир» как раз к этому нас активно призывает и ведет, опосредовано, конечно, через СМИ, ЮЮ, насаждение порока и пр.

lyudmyla milan , 24.10.2012 в 00:55

Спасибо, о.Дмитрий! Порадовали по-настоящему, Вы устроили нам праздник! Сколько любви, тепла. Татьяна Владимировна тот человек, которого хочется видеть, слышать, говорить с ней часто. И эти встречи всегда будут праздником незабываемым. Вы как чистый белый остров.
Надеюсь, будут еще диалоги под часами с ней.

Сарычева Наталья , 24.10.2012 в 00:31

Сделайте,пожалуйста,продолжение.
Очень актуально,в том числе хотела бы дать посмотреть,послушать детям-подросткам,т.к не всегда хорошо получается сказать важное что-то им от себя-косноязычие или внятно объяснить суть.

Nina55 , 23.10.2012 в 22:28

Большая благодарность за эту беседу. Низкий поклон отцу Димитрию и всем людям, готовившим этот диалог (ну, что бы мы все его увидели). Как замечательно сказано о детях! Обязательно надо продолжить беседы с Татьяной Воробьёвой. Таких полезных и необходимых советов больше нигде не услышишь.

lavrina , 23.10.2012 в 20:49

Спасибо!
Прекрасный диалог, заряжает светом и любовью.
Татьяна Владимировна много полезного сказала, как специалист, интересны были бы публикации её бесед с родителями, занятий с детьми. Одна из таких публикаций в своё время была на блоге.

AngelinaZ , 23.10.2012 в 20:10

Большая благодарность за эту беседу! Настолько приятное впечатление от самой собеседницы. Столько ответов на насущные родительские вопросы. А оказывается всё так элементарно.
Присоединяюсь к просьбе почаще приглашать Татьяну Владимировну и других православных специалистов в вопросах воспитания детей.

natalia , 23.10.2012 в 18:45

Спаси Господи Отец Димитрий и все сотрудники этого блога за замечательную беседу. Просто отдохнула душой. С нетерпением ждала очередной встречи с Татьяной Владимировной на меня она произвела неизгладимое впечатление, таких педагогов-психологов я не встречала побольше бы таких людей, любящих и знающих свое дело во всех областях.

GEA , 23.10.2012 в 17:37

Отец Димитрий, благодарю вас бесконечно за эту беседу. У меня маленький ребеночек, надеюсь Бог даст еще детей, и я теряюсь, часто не знаю, как воспитывать сыночка. Для меня жизненно необходимы и те знания, и та волна любви, тот настрой, который дает Татьяна Владимировна, поэтому очень вас прошу сделать еще передачи с ее участием, а может быть даже раздел блога, отдельное направление для молодых родителей. Я читаю книги по воспитанию детей, детской психологии, которые нахожу в библиотеке и на полках магазинов, но чаще всего это все не то, это пособия по пичканию ребенка той или иной информацией и дрессировке удобного ребенка, в том числе и с вредными советами.

ne ateist , 23.10.2012 в 17:04

подумалось,а может ли неверующий быть полноценным психологом,и еще про девочку которая спросила,правильно ли она ответила про родителейМне кажется,что просто она знала правильный ответА не выгораживала родителей. Чувствовала же она по другому.

Михаил , 23.10.2012 в 16:34

Очень хорошая добрая содержательная поучительная беседа! Спасибо большое!! На сколько я немного знаю - если обычный психолог будет оперировать православными материями, то это будет не «профессионально». Очень вдохновлен Татьяной Владимировной, спасибо ей большое за её работу.
Честно сказать - только сегодня увидел, что есть православные психологи. Наверное они работают в не обычном садике!? (в обычном садике департамент образования не будет приветствовать такое)
Сейчас (в последнее время)я стал понимать, что жить по христиански лучше всего начинать с детского возраста (садика - потом школы), и когда родители подают пример. Хочется верить в то, что так будет.

Irene , 23.10.2012 в 15:29

Замечательная женщина! Сколько же молодых людей может уберечь такой психолог от непоправимых ошибок, сколько семей сохранить!
Один момент зацепил: когда Татьяна Владимировна нечаянно обидела девочку-непоседу, у которой был день рождения. Должен ли взрослый извиниться перед ребенком в подобном случае? Мне кажется, что непременно должен. Но знаю точно, что многие с этим категорически не согласны.
Видимо, трудно однозначно ответить на этот вопрос.

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Татьяна Владимировна Воробьева
Как воспитывать детей. Советы православного психолога

Как воспитать из сына настоящего мужчину?

Влюбляйте в себя детей!

Этот момент – восклицательный знак.

Так с чего же начинать воспитание?

Поговорим об этом.

Каким должен быть мальчишка?

Итак, каким должен быть мальчишка, какими качествами он должен обладать?

– Ответственностью

– Заботой

– Добротой

Совершенно верно – добротой. Доброта – это и есть: внимание, чуткость, жертвенность…

– Мужественность

– Героизм

И долг, и ответственность, и геройство, и доброта – все заложено в главенстве!

Мать отвечает за все?

Вот и встает задача – как же сформировать эти чувства?

Мы знаем, что в нашем обществе давно все перевернуто – мать отвечает за все: она вынашивает ребенка, кормит, волочит весь груз ответственности. И это значит, что кто-то не заложил в мужа то, что именно он отвечает за рожденного ребенка. Не заложил, не достучался, недодал. Результат – мать-одиночка.

«Я услышал твои слова»

Слушать, истинно слушать!

Мы – единственный источник всех страданий

Когда нет сил

Забудьте такие слова

Поговорить о девочке

«Я есть у тебя!»

Опыт чистоты и целомудрия

– Когда я слышу – очень верующие подруги и потом такое…

– Надо это говорить сыновьям?

Дети взрослеют, любовь остается

– Как говорить ребенку, что я его люблю больше всех, если в семье много детей?

– Сыну шестнадцать, и он очень закрыт…

– В любом возрасте надо стучаться и говорить: «Я так переживаю за тебя!»

Если отец не прав

– Можно ли корректировать поведение отца? А если он не прав?

– А если папа вообще с утра до вечера на работе?

Вечером подробно расскажите мужу все, что произошло с детьми за день. «А как ты думаешь? Давай решим, что делать?» Дайте мужу возможность включаться в процесс воспитания. «Без тебя не могла решить вот это…» Дайте ему услышать вопрос. И тогда он становится отцом.

– А если все же пришлось вмешаться, и ребенок говорит: «А папа сказал по-другому, папа что – не прав?»

– Очень хороший вопрос. Лучше оставить ситуацию неправильной, нежели осудить отца.

Надо ответить так: «Папа был прав». Отец никогда не подлежит осуждению в глазах ребенка. Это самое страшное разрушительное начало, которое мы часто несем в семье. Об отце – или достойно, или никак. То, что мы сейчас имеем в семьях, как правило, маму-одиночку при живом папе, – это результат того, что мы взяли на себя то, что не должны брать. Мудро и правильно – отец не осуждается. Как только мы развенчали авторитет отца, мы развенчали семью. Сколько бы лет ни прошло, всегда просматривается отсутствие мужского начала. Без отца сына воспитать нельзя, без отца воспитать дочь нельзя. Оставьте эту иллюзию. Это всегда однобокое, куцее воспитание.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Здравствуйте, дорогие братья и сестры! Поздравляю вас. Сегодня у нас в гостях Татьяна Владимировна Воробьева, которую вы уже знаете по тем нашим публикациям, которые мы изъяли из интернета. Она беседовала с корреспондентом о всяких таких психологических проблемах на местном телевидении - там, где ее приглашали. Сегодня волею Божиею, можно сказать, мы оказались вместе. В роли этого корреспондента я буду выступать. Татьяна Владимировна, здравствуйте.

Татьяна Воробьева: Здравствуйте, дорогой батюшка.

Протоиерей Димитрий Смирнов: У меня нет слов, чтобы рассказать, как я рад вас видеть!

Татьяна Воробьева: Это обоюдно, батюшка, даже не хочу скрывать!

Протоиерей Димитрий Смирнов: Надеюсь. Я совершенно не готовился к этому нашему диалогу. Думал, это, в общем, всегда, часто так бывает, и нет никаких таких заготовок. Поэтому я решил просто у вас спросить исходя из суммы вашего опыта, как такого семейного психолога и детского, который нам помогает в нашем «Павлине», потому что уже все наши блогеры познакомились. Мы познакомились уже и с директором новым. И уже нам начали ребята помогать. В общем, как-то такая бурная пошла деятельность.

Татьяна Воробьева: Я очень рада этому, очень рада, батюшка.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Там все кипит. Поэтому уже то, что вы причастны к этому нашему проекту, это еще дополнительная координата вашей жизни. Мы за кулисами нашей встречи говорили об этом нашем особенном времени, которое действительно враждебно к человеку, к семье.

Молчание – золото

Мне просто хотелось бы, чтобы мы начали для затравки с каких-то общих рекомендаций для супругов, для семейных пар, которые только складываются, думают только. Потому что отзывы о ваших диалогах с этими молодыми женщинами очень хорошие были. Но я сам проглядел, тоже для меня очень много было полезного. Так, в целом. Давайте представим, что нас сейчас слушают тысячи людей, это большой зал. Что бы им такого можно было бы сказать полезного, что бы помогло им, прямо можно сказать, выжить в наше время именно в таком семейном плане?

Татьяна Воробьева: Поняла ваш вопрос, батюшка. Вопрос, конечно, очень объемный. Но, тем не менее, конечно, хочется сказать всякой семье - и молодой, и зрелой, и семье, которая имеет уже большой человеческий опыт: молчание - это золото. Жене надо уметь помолчать, даже тогда, когда все внутри кипит, когда хочется дать сдачи словесные, но надо научиться молчать. Когда мы промолчали, удивительно - зло останавливается. Как только мы вступаем в полемику, мы истину не находим, мы находим только ссору и вражду. Вот поэтому семьям, которые только начинают формироваться, конечно, очень хочется сказать: научитесь помолчать, научитесь подождать с ответом.

Не торопитесь дать сдачи словесно - в этом не будет пользы, будет только война. А война в семье - это начало краха. Уж так не хочется войн, они и так вокруг нас идут. Пусть в семье будет мир, а мир рождается мудростью. А мудрость рождается, прежде всего, в тишине, а тишина рождается умением помолчать и подумать: что сказано, как сказано, а самое главное - почему так сказано. Всегда найдем, обязательно найдем основание и причину того, что не случайно это сказано. Это было сказано для того, чтобы что-то в себе изменить, о чем-то подумать.

С этого начинается самый тяжелый шаг, самый трудный шаг, но зато фундаментальный шаг. Заложим этот фундамент - сохраним семью. Не заложим этот фундамент - так и будем браниться, ругаться, выяснять отношения, а потом разбегаться, а потом оставлять детей сиротами. Потому что не может быть ребенок счастлив, если ему не хватает любой половинки. Это такое слово противное - социальные дети. Неполная семья, действительно, как страшно это звучит.

Семья-то не может быть неполной, она всегда в полноте должна быть, в присутствии отца и мамы. К сожалению, неполная семья, неполнота эта чаще всего объясняется тем, что кто-тоне сумел потерпеть. Семья - это терпение, и терпение навсегда. Не то, что сегодня потерпел, завтра будет только так, хорошо - нет, такого не бывает. И завтра придется терпеть и послезавтра. Вы сами, батюшка, сказали: «Сколько живем, столько лет заново воспринимаем человека».

Действительно, человек всегда меняется, всегда в этом изменении есть начало начал. Уметь понять - а понять, не потерпев, нельзя.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Вообще, терпение и священное писание уделяет этой добродетели именно фундаментальное такое место, потому что из терпения рождается смирение.

Татьяна Воробьева: Да.

Протоиерей Димитрий Смирнов: А уже духовная жизнь есть смирение. Поэтому без терпения просто никакого смирения.

Татьяна Воробьева: Поэтому молчание - это и есть терпение.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Это, пожалуй, как начало.

Татьяна Воробьева: Начало, ступенька.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да, это очень ценно, конечно. Я сейчас мысленно улетел в детство. Мой отец обладал этим даром - потерпеть. Некоторые люди, и, вообще, я считаю, то воспитание, которое, можно сказать, официально существует у нас в народе, в государстве - есть ряд штампов. «Не могу молчать» - знаете, так и звучит. «Человек - это звучит гордо!» Или еще такие всякие глупости. Или «человек произошел от обезьяны». Это все-таки втесалось, что совершенно в этом нет правды, это носит в себе разрушительный заряд. Ко мне, например, часто люди приходят, говорят: «А я вот не могу». Значит, он уже обречен, получается?

Татьяна Воробьева: Батюшка, думаю, что вы тем более скажете:«Никогда с этим не согласен - с „не могу“». «Не могу» - это мы отказались от решения. Всегда за словом «не могу» стоит отказ от решения. А всякое не могу, мы говорим, надо так же превозмогать, правда. На всякое «не могу» есть ответ: «А что ты сделал?» Всегда есть путь. Правда, всегда есть путь. Прошел этот путь или не прошел.

Однажды, читая, по-моему, я нашла удивительно простые слова, что Бог приходит на помощь тогда, когда все человеческие ресурсы исчерпаны. Вот тогда Господь приходит на помощь. И это действительно так. Надо пройти путь. Надо пройти этот путь. Страданий, терпения, может быть, всего: ударов, скорбей, слез, раздражения. Это путь, но пройдя этот путь, ты увидишь, что оказывается, ты его уже прошел. Не случайное слово «прошел» -путь-то пройден. Значит, «не могу» осталось за этим путем уже. Путь надо проходить, дорогу осилит идущий.

А когда мы говорим: «Не могу» - это значит, я на месте, я топчусь, нет, надо мочь. А мочь - это надо идти все пути. Да, будут ошибки, будут спотыканья, будут падения, все будет, но это тоже путь. В этом пути ты тоже приобретаешь огромный опыт и силы, что удивительно. Уже в эту яму ты не полезешь и другого остановишь. Остановит он тебя или нет - это другой вопрос. Ты уже остановишься, ты прошла этот путь, ты в этой грязи была, ты знаешь, что за этим идет, какое страдание души и так далее. Поэтому слово «не могу» - оно от нежелания, оно от бездействия, оно от трусости. Я не в осуждение, а просто я…

Протоиерей Димитрий Смирнов: Еще, конечно, он недостатка терпения, от какой-то такой самоизбалованности, что ли.

Татьяна Воробьева: Да, батюшка, я говорю, что это все-таки к человеку ближе к своему эго, к себе, поближе к своей одежде. Что значит «я не могу»? А что ты сделал? Всегда вопрос: а что ты сделал, что ты сделал, чтобы?.. Он говорит: «Я сто раз помолился. Я туда дал то-то». Это все хорошо, но есть опять в этом пути только один путь: умей услышать ситуацию по отношению к себе. Что ты делаешь не так? Только отсюда начнется исправление.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Я постараюсь это запомнить. К сожалению, очень часто у нас одну лучшую половину человечества переполняют какие-то такие эмоциональные реакции. А жизнь так складывается, что на женщине в наше время, что ли, больше ответственности лежит, потому что такой инфантилизм.

Татьяна Воробьева: Мужской.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да. Худшая половина человечества не позволяет разрешать эту ситуацию, это в принципе. От правильного поведения женщины в каждой семье, конечно, теперь в большей степени это зависит.

Татьяна Воробьева: Да. Опять-таки, вернемся к этому слову: от ее терпения, от ее мудрости, от ее умения перемолчать, он ее умения тихо… Знаете, есть такая народная поговорка «Муж - это голова, а жена - это шея». Куда шея, туда и голова. Это действительно так. Промолчав, протерпев, смотришь, можно потом подойти к совету, где мы говорим «Совет и любовь» - действительно, к совету друг с другом.

Часто очень, батюшка, на консультации говорю о том, что инфантилизм с обеих сторон - и с мужской, и с женской – рождается только по причине потери ценностной ориентации: зачем, для чего мы живем? Для чего, вообще, мы есть, понимаете? Когда вот это ориентация не существует, либо размыта, либо, так сказать, мирская, мы смотрим на мир, как мир живет, хотим ему подражать, хотим именно так жить, то тогда появляются инфантильные женщины, которые, к сожалению, тоже меняют супругов, как перчатки, и так далее.

И мужчины вырастают такие же у мам, воспитаны таким же образом, что мир - это самое главное. Если бы мы закладывали ту ценностную ориентацию - действительно, для чего ты живешь, зачем ты пришел. Вот, зачем ты пришел жить? Ты ведь пришел действительно для жизни вечной, и надо к этой жизни вечной подойти, чтобы войти в нее. А как в нее войти? Для этого десять заповедей простых, ясных, трудных очень, но, тем не менее, нам никто не скажет потом, что вы их не знали и не выполнили.

Почему я сейчас об этом говорю? Пути подхода к этим заповедям будут разные. Пути будут: мама будет нести своим материнским началом; отец - своим отцовским началом. Вот тогда два начала разных, противоположных и дают целостность, дают единицу этой ценностной ориентация. Так как мы не знаем этого, ведь в школе нам никто не говорит, для чего мы живем. Вы правильно сказали: «Человек - это звучит гордо».

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да, и дома нам никто не говорит.

«А не нужна ли тебе помощь?»

Татьяна Воробьева: И дома мы об этом не говорим, а дома должно говорить. Иногда должно не в лоб, не всегда в лоб нас воспринимают. Недавно совсем пришел такой вопрос: «Если я вижу ужас в чужой семье - как я должна к этому отнестись?» Мне пришлось ответить на вопрос следующим образом: «Если этот ужас носит уголовный характер, то должно поступить адекватно уголовной ответственности. Если это ужас с вашего восприятия в чужой семье, то надо дождаться вопроса, когда вас спросят: как помочь? Если вы, желая добра, влезаете сами, вы получите только оплеуху, и уйдете с осуждением этой семьи, может быть, рассорившись, и так далее, и тому подобное».

Одно дело, когда это говорит священник. Другое дело, когда это говорит мирской человек, даже желая благого. На всякий вопрос должно быть желание услышать ответ, тогда этот вопрос будет действительно реализован.

Протоиерей Димитрий Смирнов: С другой стороны, такой вариант, например. Увидел то, что счел ужасом, ведь можно просто предложить: «А не нужна ли тебе помощь?»

Татьяна Воробьева: Вот хорошие слова, батюшка. Предложить.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Так можно?

Татьяна Воробьева: Да, можно. Вот это очень хорошо. Это, вообще, всегда замечательный такой подход, действительно: «Могу ли я чем-нибудь помочь?»

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну, да. Если «да», потому что иногда дать возможность просто обсудить это, ему придется это как-то вербализировать и как-то раскладывать по полочкам. Даст возможность человеку хоть какой-то анализ.

Татьяна Воробьева: Да, увидеть, может быть, с какой-то грани, с другой стороны, под другим ракурсом. Да, конечно, батюшка. Часто этот вопрос: «Ужас!»-то есть человек уже констатировал это, как ужас. Но близкие не видят этого ужаса. Действительно, нужно все-таки дождаться либо самой предложить: «Могу ли я помочь?», либо дождаться вопроса к себе. Потому что в противном случае, я просто по консультациям знаю, по практике - разлетаются люди в разные стороны, обидевшись друг на друга: «Она сказала про моего ребенка, она сказала, что мы такие».

В результате вместо помощи, вместо дружбы, особенно часто это бывает, к сожалению, у крестных родителей, я это знаю очень хорошо по практике. Когда крестная мать, переживая за ребенка, начинает направлять мать истинную, биологическую, от бога данную, в сторону, как ей кажется, православия, правильности, и все правильно - почему тогда идет наоборот реакция жесткая, осуждение крестной матери, разрыв отношений?

Понимаете? Люди уходят на расстояния, казалось бы, самые близкие люди. Вот это вопрос тоже очень большой деликатности. Мы действительно часто очень путаем, что человек воцерковлен - не воцерковлен. Очень многие крестят своих деток, не понимая глубины таинства.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Не многие, а, по-моему, все.

«Все крестятся, и я»

Татьяна Воробьева: Поэтому, когда дают обет, что они будут действительно выполнять все, что церковью положено для спасения души, к сожалению, никто не выполняет очень часто. Крестная мать, конечно, волнуется и беспокоится. И она начинает своими благими советами отдалять еще дальше родителей ребенка от Церкви. Вот с этим я очень часто сейчас соприкасаюсь. Поэтому в этих случаях я, может быть, дерзаю, я говорю: «Лучше молитесь, молитесь за этого ребеночка, молитесь за этих родителей».

Думаю, родителей пускай батюшка благословит, а вот за ребеночка вы точно должны молиться усердно. Переживание? О переживании можно говорить только в диалоге, каком? Таком: тихо сам с собою я веду беседу. Вот только сам с собою. Родителей вы на аркане не приведете, вы их оттолкнете. Это тоже, батюшка. Отсюда опять - отсюда это и есть корень отсутствия нравственной ценности. Для чего тогда крестим-то? Как обряд. Многие даже таинство Крещения называют просто обрядом. Понимаете?

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да, для меня тоже это загадка. Сейчас я уже меньше крещу. В основном, людей таких: членов прихода, постоянных, пятого ребенка, шестого. Так как бы более-менее все в порядке. А вновь пришедших… Потому что никогда не получал ответа: «Зачем ты это делаешь? Зачем тебе это нужно?” Какие-то все соображения совершенно не евангельского плана.

Татьяна Воробьева: Да. «Все крестятся, и я».

Протоиерей Димитрий Смирнов: Это, вроде бы, как-то«на всякий случай».

Татьяна Воробьева: Да-да.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Вообще, современный человек склонен к такому внешнему поверхностному восприятию, поэтому даже не понятно, как будет такой человек чему-то учить или воспитывать. Это большая проблема. Я очень часто замечаю, например, что говоришь некий текст, человек, вообще его не воспринимает. Как, если в первом классе начать излагать какое-нибудь интегральное исчисление.

Татьяна Воробьева: Ну, да.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Причем сходу.

Татьяна Воробьева: Не созрела душа еще для восприятия интегрального исчисления.

Протоиерей Димитрий Смирнов: У него просто какие-то отдельные звуки.

«Для чего человек пришел в жизнь?»

Татьяна Воробьева: Батюшка, поэтому мне кажется, начиная с семьи, детского сада, школы - всего того, что является источником якобы воспитания и образования, - образование мы воспринимаем, как целостность, прежде всего, не учебной деятельности, а целостность действительно души, действительно, задавать такой вопрос - хотите, это тематическая будет беседа, хотите, это будет сочинение: «Для чего человек пришел в жизнь?»

Для чего он пришел в жизнь? Чем раньше зададим этот вопрос родителям, везде, на всех ступеньках - тем скорее мы услышим ответы. А коль ответы будут, то будет и восприятие этих ответов. Понимаете, это в церкви звучит, и то звучит - каждый воспринимает евангелие, слова священника, сказанные после службы и так далее, проповеди - каждый воспринимает действительно так, как он это услышит. Тем не менее, простой вопрос: для чего человек пришел в жизнь? Это каждому должно быть, мне кажется, важно, значимо и понятно. Значимо, самое главное. А вот понятно, это неверно сказала. Нет, это не каждому понятно.

Донести это простое понятие: для чего ты пришел в жизнь - вот это необходимо, мне кажется, надо на всех этапах. Нет этапа маленького ребенка, его нет, это уже ребенок. Потому что родители уже имеют этого ребенка, им надо с первых дней понимать, для чего он пришел в эту жизнь, и что они, как родители, должны сделать. Поэтому, мне кажется, задав этот вопрос на всех уровнях и для всех возрастных поколений, наверное,что-то в простоте этого вопроса, может быть, скорее бы души наши созрели, меньше было бы у нас разводов, меньше было бы убитых детей. Меньше было бы того, от чего мир сегодня никак не может восстановиться.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: А есть, на ваш взгляд, хорошая книга, которую можно было бы порекомендовать молодым родителям?

Татьяна Воробьева: Батюшка! Есть очень прекрасная книга - это книга «С любовью и болью к современному человеку».

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Это да!

Татьяна Воробьева: Там очень много для родителей есть. С такой любовью написано, с такой простотой и ясностью. Это для любого, мне кажется, состояния души, эта книга полезна.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: А с точки зрения понимания психологии дитяти, вот возрастной?

Татьяна Воробьева: Батюшка, Знаете, был замечательный педагог, я, правда не знаю, был ли он православным человеком, но вся жизнь его была, действительно, как подвиг православию - время было страшное. Это Василий Александрович Сухомлинский, его книга «Сердце отдаю детям».

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Да!

Татьяна Воробьева: Там ни слова о Боге, казалось бы, но там вся жизнь. Вся жизнь, как служение Богу через детей. Такой любовью, такой мудростью, таким терпением пронизана эта книга! Она давно уже не переиздается: где-то в семидесятых, наверное, восьмидесятых - семидесятых, наверное, годах.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: В семидесятых, по-моему.

Татьяна Воробьева: В таких давних годах, но книга эта для многих родителей, мне кажется, была бы полезной, потому что эта книга - любовь. И там такие простые советы: «Не открывайте окно знаний сразу ребенку, он выкатится. Открывайте его по чуть-чуть. Проводите уроки ему на природе, показывайте ему гармонию. Ребенок вырвал цветок из клумбы? Не кричите, не орите, не зовите милицию, посадите этот цветок назад, поухаживайте за ним, пополивайте его».

И вдруг - он зацепился жизнью, это вернуло жизнь - какой урок! Понимаете, эта книга очень светлая, она очень-очень светлая. Он сам пережил такую трагедию - ведь жена его была повешена.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Да.

Татьяна Воробьева: И, тем не менее, человек, имеющий академическое звание остался в обыкновенной школе сельской, и всю свою жизнь посвятил этим деткам. Деткам послевоенным, трудным, без отцов очень многие остались. Книга очень добрая, поразительно, но для родителей я бы посоветовала вот эту книгу прочитать - «Сердце отдаю детям». Она действительно о том сердце, отданном детям. Не знаю, был ли он верующим, был ли он православным, но жизнь свою он прожил как верующий человек.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Все-таки, он дитя еще той культуры.

Татьяна Воробьева: Той формации, да, конечно.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Человек, переживший войну. Это люди, которые эту войну и выиграли.

Татьяна Воробьева: Да, батюшка.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Это,все-таки, совсем другой народ.

Татьяна Воробьева: И ушедшие от карьеры, от городской суеты, от академических кругов, так сказать, ушедшие в глубину, в деревню.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Он вкусил такой, как это сказать, живой жизни, что ли. Потому что я тоже только не так давно осознал, что нет ничего слаще, чем заниматься детьми.

Татьяна Воробьева: Да, батюшка.

Каждый день среди святых

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Это самое даже интересное, с точки зрения применения своей жизни, и это действительно возводит саму семью на такую вот самую первичную высоту смысловую. Это не просто там - время пришло, женились, родили детей, а что-то в этом есть.

Татьяна Воробьева: Батюшка, еще момент. Я в своей жизни тоже пришла к такой мысли глубинной. Я говорю «тоже», потому что надо прийти через всю жизнь большую, потому что как в жизни хотелось – то зарплату побольше хотелось, то работу поинтересней, и так далее, и тому подобное. А всю жизнь, получилось так, что детство вокруг меня: детский сад, была и преподавательская работа, была и научная работа, это были все пути, которые вели к содержанию работы, они не отвлекали, они были вкладом.

Но что удивительно, став зрелым человеком, я поняла, насколько счастлива, работая с детьми, я каждый день нахожусь среди святых. Ведь дети до пяти лет святы, по крайней мере, они безгрешны, скажем так. Батюшка, представляете, я пол своей жизни жила среди безгрешных, святых детей. До сих пор я могу бегать, изображать ворону, и так далее, прыгать, лазить, я забываю о своем возрасте. Вы знаете, это настолько чудо, не только физическое.

Я вам приведу один пример, вы поймете. Я пришла после болезни, проводила у детей занятия, «Урок общения» так называемый. Он очень добрый, он давал возможность ребятам побегать, поиграть, пошуметь. А потом произошла такая история, как правило, навеянная ситуацией жизни. Они приносили игрушки, и эти игрушки рассказывали об этой истории, об этой ситуации, и мы вместе ее разрешали - как здесь лучше поступить, и так далее. Это не этикет, ни в коей мере, это действительно подведение ребенка, как надо поступить в этой ситуации.

И вот, я пришла после болезни, меня встречают дети радостные, и они так расшумелись. Я говорю: «Все, занятия я проводить не буду». Все сели тихо. И вдруг, один ребенок мне говорит: «Вы знаете, Татьяна Владимировна, это нечестно. Мы вас столько ждали, а вы обиделись». Вот был урок! Не в бровь, а в глаз!

Я, конечно, тут же подхватилась, и сказала: «Нет, ребята, мы сейчас будем продолжать. Мы будем играть, будем рассказывать сказку». То есть, я столько уроков, батюшка, получила, и знаете, какой самый главный урок? Уметь слышать ребенка, ведь дети, они как лакмусовая бумажка: они удивительным образом чувствуют человека, намного тоньше, чем мы.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Да, это я уловил очень давно.

Татьяна Воробьева: Это просто такое чудо!

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Даже так: входит завуч с новым учителем, и говорит: «Дети! Вот ваш новый учитель». Допустим, географии. Доли секунды, и они уже этого учителя знают насквозь.

Татьяна Воробьева: Оценили.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Можно ли при нем шуметь, строгий, или можно на головах ходить, - моментально и безошибочно.

Татьяна Воробьева: Поэтому я и говорю, что в детстве, и вообще с детьми, что это милость Божья, что нам дана работа, и, тем более - семья. Когда сегодня мы так стремимся в семью няню назначить, спихнуть в детский сад, за место бьемся в детском саду, мне хочется сказать: «Зачем мы бьемся, за что мы бьемся?» Мы отрываем от себя возможность в этой святости побыть, пожить, почувствовать ее.

Это такое маленькое чудо, я сейчас смотрю, - гуляла сегодня с внуком своим, то, как он смотрит на детей, как он смотрит на людей, как он заглядывает в глаза, стоит долго и рассматривает, а потом бежит, играет весело. Одно наблюдение как много дает, а для души, - какой оно дает мир, дает радость.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Ради того, чтобы купить лишние сережки…

Татьяна Воробьева: Да не нужны они, батюшка.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: То, что они не нужны, это понятно. Я знаю, много народу сейчас в храм жертвует, потому что как-то уже несерьезно - все время чего-то хочется. А не того.

Татьяна Воробьева: Не того.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: А ведь это ребенок. Два месяца - сейчас после лета приезжают, я на них смотрю - другие.

Татьяна Воробьева: Заново, все надо начинать заново.

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Все по-другому, и это же гораздо интересней, чем какая-то неподвижная вещь.

Татьяна Воробьева: А самое главное, что мы вместе с ними, - как мы меняемся, как мы растем. Я все время говорю: дети - это звоночек твоей совести. Однажды был случай в моей практике: девочка расшалилась, и я очень строго ей сказала: «Лиза, ты очень плохо себя ведешь, ты меня очень сегодня огорчила, и я бы не хотела больше с тобой встречаться на занятиях».

Лиза отошла, ничего не сказала, а мне говорят: «Татьяна Владимировна, у нее сегодня день рождения». Это опять урок: быть внимательней. Ты же не спросила Лизу: «Что сегодня с тобой? Что ты сегодня такая непослушная, что с тобой произошло?» И она бы сказала: «У меня сегодня день рождения, у меня праздник». Я бы этот праздник, конечно же, обставила празднично, обыграли бы. А я ребенку в день рождения своими нотациями, своими сентенциями испортила настроение.

Уроки на уроках, это дают дети бесконечно, и нет тут у нас планки, где ты выросла, где ты опытная. Дети, это бесконечный урок в хорошем смысле этого слова. Это такая благодарность! Почему я и говорю - я очень скучаю по детям. Я именно скучаю по ним, по этой работе по беседе с ними. С их родителями. Когда меня дома иногда ругают: «Что ты там носишься? Какое тебе дело?» Я говорю: «Я так благодарна всем, кто ко мне приходит».

Я благодарна, потому что это я в себе начинаю понимать, что я могу дать, а чего я не могу дать, что мне надо просить у бога в прямом смысле, как откровения, как открытия - над чем мне надо задуматься, о чем мне надо поговорить с батюшкой. Это мне надо душой еще дорасти до ответа этому родителю, а это значит, батюшка, что не закостенела, не влетела в «я», в свое я, а влетела только в одно понятие - «тебе еще расти, тебе думать, думать, думать до конца дней твоих, думать и становиться».

Как папа, как мама…

Протоиерей Дмитрий Смирнов: Тут есть еще одна проблема: выходят замуж и женятся еще в таком неготовом виде, что, практически, детство улетает, и ребенок растет сам. Вот как с этим быть? Конечно, уча, мы учимся, что-то невольно человек постигает. Ну, даже если есть няня, все-таки приходит, как-то вот, какие-то наблюдения есть. Но, в целом, беспомощность. В основном детей, ну как бы не взращивают вот так вот, заранее имея какой-то образ. То есть, не образовывают его вот так, каким я хотел бы его видеть, а просто пасут. Что вырастет? Поэтому любимый разговор «на кого похож», это он делает так же как это.

Татьяна Воробьева: Ну да, как папа, как мама, да.

Протоиерей Димитрий Смирнов: А хорошо ли это папа делает-то? Может быть, лучше, чтобы он не делал как папа?

Татьяна Воробьева: Даже еще, батюшка, есть, под этим вопросом я с вами полностью согласна. А здесь еще есть, еще такой вопрос. Когда мы сказали: «Он делает как папа», ну поставили сразу точечку, ну он же на папу похож. Но мы не поставили самый главный вопрос: «Действительно, хорошо ли делает папа?». Еще: «А что надо сделать, чтобы…?».

Вы же осуждаете ребенка, он делает как папа в данной ситуации, вот вы говорите, что он такой гневливый, как папа. А что надо сделать, чтобы малыш не был гневливым? Над чем вы-то должны сейчас…? Ведь, поставив вот эту вот точку как кто-то, я отказываюсь опять от поиска, от проблемы.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да.

Татьяна Воробьева: Я отказываюсь от решения этой проблемы.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Некоторая обреченность.

Татьяна Воробьева: Да. Он, как он. Ну, ведь мы ставим и другой момент. До тех пор, пока в семье вот не обрежется эта ниточка гневливости, того-то, того-то, ну кто-то же должен ее остановить. В противном случае она нарастает, она нарастает, и гнев уже переходит не просто в психопатию, а просто психическая поврежденность человеческой души и разума, прежде всего. Вот кто-то должен оставить ребенка. Вы видите - он как папа, значит, воспитывайте, чтобы он не стал в данной ситуации повторять папину немощь, чтобы он стал другим.

Надо семье давать такой прогноз: рассмотрите себя, рассмотрите свои немощи. Все, что в ребенке видите - это ваша немощь, это не как папа, это то, от чего папа должен отказаться, а не ставить знак тождества, что вот как хорошо. Нет, откажитесь от этого, всеми силами, сцепив зубы. Пускай у вас не получается, просите, молите, отказывайте, тогда ребенок не будет «как папа», он перестанет делать то, что делает папа.

Очень многие, по семейным консультациям знаю, приходят и говорят: «Вот ребенок такой, такой и такой, он ворует, он крадет» - это вообще тема очень больная и сегодня очень актуальная, и так далее. Но вы к себе повернитесь, вы не взяли ничего чужого? Мысль чужую не взяли, время чужое не взяли, к себе, к себе, начните с себя, начните с себя, и тогда потихоньку и здесь будет что-то меняться.

Тогда вы будете иметь право сказать, что эта немощь не должна быть у тебя, потому что мы, действительно, изо всех сил стараемся ею не обладать. Когда мы устанавливаем, что как кто-то, мы не должны это устанавливать как итог, как заключительный аккорд, так сказать, в воспитании. Мы должны сделать все, чтобы этого итога отрицательного в наших детях не было, изменив себя, только изменив. Сами изменить мы ничего не можем, но мы знаем, как меняется человек через таинства, которые даны нам.

“Вы делаете не так…”

Протоиерей Димитрий Смирнов: А, кстати, вот вы помянули детское воровство. Да, с 9 лет дети начинают воровать. Но огромная составляющая в этом – их такая недолюбленность, недоласканность.

Татьяна Воробьева: И недоданность.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да.

Татьяна Воробьева: Не материальная недоданность, я правильно, батюшка, сказала?

Протоиерей Димитрий Смирнов: И они ищут вот таких суррогатов. Украл 20 копеек, купил чипсы. И они вот всегда с этими вещами, которые они украли, или купили, они сразу это раздают людям.

Татьяна Воробьева: Да.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Чтобы взамен получить любовь.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Любовь, ну вот, да. То есть, значит, а ведь в семье должно быть это в избытке, любви.

Татьяна Воробьева: Должно быть, но…

Протоиерей Димитрий Смирнов: Когда я оказываюсь в какой-то ситуации, где есть дети, мама, видя вот эти ужасающие педагогические ошибки, а лучше сказать – просто вредительство, у меня просто душа разрывается. А подойти сказать: «Вы делаете не так»…

Татьяна Воробьева: О чем вы говорите?

Протоиерей Димитрий Смирнов: Сразу глаза из орбит.

Татьяна Воробьева: Это то, о чем мы говорили. Попробуйте, подойдите, скажите. Что вы получите в ответ?

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да нет, я не подхожу. И вот просто это тоже как-то странно, потому что человек – такое существо разумное… Есть, действительно, Корчак, Сухомлинский, Песталоцци, Макаренко, наконец, есть люди, которые…

Татьяна Воробьева: Да, Януш Корчак, вот я согласна с вами, это удивительно, удивительный просто врач, педагог, психолог, это удивительный человек.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну, а потом, наверняка среди родственников не одни какие-то злодеи. Вот, ну и в школе, ведь у каждого в классе какой-то хоть один был нормальный учитель-то.

Татьяна Воробьева: Конечно, был, батюшка, ну конечно, был.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну, ну почему-то вот как-то все, на ребенка изливается какое-то море раздражения, какой-то обиды, к нему предъявляются какие-то ужасающие невыполнимые требования. Получается так, что какая-то дикость. Вот, у хомяков такие глупости не встретишь, но получается, что человек намного глупее себя ведет, чем хомяк, или шиншилла, или какие-то еще бывают существа в доме.

Татьяна Воробьева: Батюшка, мне кажется, мы опять подходим к тем же словам, что это незнание, подчас незнание, незнание того, что ребенок действительно… Вот нет понятия, конечно, такого, что вот до трех лет недолюбили, и поэтому он такой плохой. Но, тем не менее, действительно, по опыту мы знаем только одно: дети, которые, скажем так, до трех лет были либо общественными детьми, либо, так сказать, отчужденными детьми, действительно у них проблемы во взаимоотношениях с родителями наблюдаются.

То есть, нет страха потерять родителей, страха огорчить родителей, принести им боль, этого нет. Все-таки любовь получается недоданной. А она чаще бывает недодана из-за причин, которые мы можем даже перечислить. Либо это, действительно, неполная семья, где бросили, ушли, и так далее, либо это безумная социальная занятость на работе, либо это, так сказать, наша мотивация социальная «мне надо стать, я должна и так далее на работе, все на работе должна».

Должна дома, вот в полной мере ты должна дома перед ребенком, там долг, который не имеет, как мы скажем, материальной ценности, он бесконечен, потому что он простирается во всю человеческую жизнь. Недодали здесь - недополучим потом, дальше.

«Я мамин и папин»

Протоиерей Димитрий Смирнов: А есть какой-то прием, чтобы вот молодой маме, а лучше и папе, показать, что взаимоотношения, взаимодействие с твоим собственным дитятей - это вещь гораздо богаче, чем карьера, престиж, жалование. Вот есть какой-нибудь?

Татьяна Воробьева: Есть, батюшка. Вот я, знаете, очень часто, когда выступаю перед родителями, говорю: «Вот есть такой мой тест». Когда вы приходите домой, открываете дверь, что первое делает ребенок? Он бежит, в сумку смотрит, или бежит, несет вам тапочки?

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну, ясно, в сумку.

Татьяна Воробьева : А вот не ясно. Вот сейчас я, например, видела, сегодня приехал папа к своему сыну, и сын несет тапочки, значит, услышали этот тест. Сначала позаботиться! А вот, чтобы позаботились, ты научи этого ребенка, ты научи, что мамочка с папой – самые главные. И вот они есть, действительно, они есть - и есть все: есть любовь, есть забота, есть защита, есть кусок хлеба, есть игрушка, вот все есть. Ведь независимо от того, богат ты или нищ, да, и так далее, но есть папа с мамой, есть вот такой круг, он замкнутый. И вопрос деткам «Ты чей?», что мы услышим? Мы должны услышать: «Я мамин и папин». Мы должны это услышать!

Протоиерей Димитрий Смирнов: Мапин.

Татьяна Воробьева: Да-да. А вот если этого не слышим, или как вот девочка одна: «Я кошкина» - кошка, у нее главная была в доме кошка. Вот всю любовь она дала кошке – не маме и не папе. Вы понимаете? Вот момент задуматься: «А почему кошка-то? Где мы с вами? Где мамочка и где папочка?» Как можно раньше говорить родителям: «Тяните одеяло любви на себя, не отдавайте ребенка другим, на себя в хорошем смысле слова».

Почему нам слышно папу? Потому что папе дано знать от Бога, что тебе полезно, что тебе опасно, что для тебя самое главное. Без послушания, без разрешения не надо ничего делать. Вот асфальт, но если папа сказал: «Не выходить» - не выходи. Вот вонючее топкое болото, если папа сказал: «Иди» - иди, ничего не будет, вот так вот надо.

А мамочка? Мамочка - это самая добрая, самая терпеливая, самая ласковая, самая мудрая. Поэтому храним, бережем маму. Всегда посмотри на глаза мамочки, на ее руки. Устали - помоги ей. Скажи: «Мамочка, давай помогу отдохнуть?» Скажете «идиллия, иллюзия» - идиллия и иллюзия до тех пор, пока мы не стали это использовать.

Послушание родителям - это залог того, что с ребенком многое может не случиться, когда он пойдет путем проб и ошибок. Потому что он спросит: «Мам, пап, благословляете?» И если нет благословения - может, будет ругаться, будет обижаться, но не переступит. Страшно, потому что воспитан в послушании отцу и маме, потому что над ними Бог.

И папе, и маме Богом дано знать, что тебе лучше. Тебе же Бог выбрал родителей! Им же Господь когда-то определил, что вот они будут твоими родителями. Не ты, а Господь их определил. Значит, дал те им знания, которые помогут тебе войти в жизнь вечную, бесконечную, где нет ни печали, ни болезни, ни воздыхания.

Вот это надо говорить молодым семьям: «Научите влюблять детей своих в себя». Поверьте! Мне часто говорят: «Татьяна, ну это так вот, понимаете, это не скромно». Да вы не бойтесь о скромности, когда вы сказали, что самый мудрый, то смотрите, самым мудрым захотите быть. Сказали, что вы самый сильный - смотрите, и сильным захотите быть по отношению к ребенку. Вы не бойтесь этих слов, потому что за этими словами стоит и ваша планочка подняться для того, чтобы ребенок сказал: «Мой папа!».

Протоиерей Димитрий Смирнов: Вот здесь можно добавить два слова: самые для тебя.

Татьяна Воробьева: Да, батюшка, это только, да.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Тогда и вроде все снимаются, все эти, так сказать, заботы о скромности.

Татьяна Воробьева: Конечно. И еще один момент: никогда не отвечайте ребенку небрежно, в затылок или в ухо. Вот всегда тысячу раз об этом говорю: глазки в глазки, глаза в глаза, секундочка одна, но вы ответили на вопрос вашего ребенка. Еще момент, тест такой вот тоже Татьяны Владимировны для вас, мои дорогие родители. Если вы разговариваете по телефону, ребенок вас теребит - значит, вы не додали. Если вы беседуете, ребенок вас теребит - значит, вы не додали.

Когда додано общение - дана вот в общении та самая любовь, понимание - ребенок не будет вас теребить, он потерпит. Он обязательно немножко, но потерпит. Когда он вас теребит - значит, вы с подружкой внимательно беседуете, вы с ней милы, ласковы, вы с ней веселы, а ребенку: «подожди, отстань, сейчас». Какие вы слова-то говорите – «подожди, отстань, сейчас»! А надо положить трубочку телефонную и сказать: «Радость моя, что ты хотел мне сказать? Я тебя слушаю».

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну, ой.

Татьяна Воробьева: Батюшка, вот над этим «ой» стоит, вы знаете, очень многое. Малыш насыщается тем, что он всегда слышим, видим, что ради него трубочку телефонную…

Протоиерей Димитрий Смирнов: Это конечно. Как, но вот как?

Татьяна Воробьева: А пускай попробует.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Наоборот, очень часто наблюдаю такую вот сцену, что вот ребенок как-то ведет себя, так сказать, вопреки ожиданиям мамы. Мама смотрит, как реагируют другие, и начинает в угоду им истязать свое дитя. Вот это вот тоже как-то странно.

Татьяна Воробьева: А это оттого, что надо понять опять простое правильно: воспитывать надо дома. Воспитание - интимный процесс, а на людях надо потерпеть позор, понести все то, что ты сейчас получаешь.

Протоиерей Димитрий Смирнов: А вот позор не хочет терпеть, и иногда просто теряется. Ребенок начинает в храме дико орать - возьми его и неси на улицу.

Татьяна Воробьева: Значит, возьмите и выйдите. Совершенно верно.

Протоиерей Димитрий Смирнов: В голову не приходит, начинает крылышками хлопать.

Татьяна Воробьева: Да, возьми. Во-первых, не помешай никому, это храм - здесь это вообще особые отношения, здесь надо в охапочку и выйти, дабы никому не помешать. А в магазинных ситуациях – в охапку, либо удовлетворяете вопросы, который он к тебе предъявляет, просьбы, требования, а уже дома разбирайтесь. Но воспитывать только дома!

Я приведу пример: убирая храм деревенский, один папа демонстративно воспитывает свою взрослую дочку. А девочка такая очень целостная натура, сильная натура. «Нет, ты скажи: папочка!» - говорит он вслух, громко, чтобы мы все слышали, как надо воспитывать. Еще раз сказал громче: «Скажи: да, папочка». И девочка выдавливает из себя: «Да, папочка». А я подумала про себя: как страшно.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Бедный папочка.

Татьяна Воробьева: Да. Как страшно. Не надо.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Тут самоутверждение в собственной гордости, больше ни в чем, а остальное все вред приносит.

Татьяна Воробьева: Так оно идет, батюшка, самоутверждение – в собственных детях. Мы даем детям сегодня массивные псевдо-знания, мы стараемся нагрузить-нагрузить-нагрузить знаниями. Не даем музыку, не даем живопись. Это меньше, это не так ярко и не так сразу проявится, а вот знания, вот удивить кого-то, что он знает английский фунт или американский доллар, ему три года, а он уже говорит - вот этим мы гордимся!

Такие знания мертвенные. Законы дидактики никто не отменял: знания должны быть действенными и нравственными. Но мы же, родители, и не знаем таких слов: действенными и нравственными. А еще есть такой закон: системными и систематическими. То есть знания пополняются от простого к сложному и регулярно. Не для того, чтобы удивить, а для того, чтобы развить ребенка и воспитать в знаниях. Знания, данные без воспитания - это мертвечина, которая разрушает душу.

Вот эти правила мне бы так хотелось напомнить родителям: давайте знания, которые полезны душе и разуму, не мозгам, а разуму, разумному уму. Тогда малыш, оказываясь перед ситуацией, начинает использовать эти знания так, как должно. Вот приведу маленький пример тоже из практики из своей. Создала такой проективный маленький опросничек о том, как дети относятся к тому, как не ругают, а порицают их родители за неблаговидный поступок. И как дети к этому относятся?

И вот одна девочка отвечает, так хорошо отвечает, так красиво отвечает, так все правильно: «Да, папа и мама правильно меня ругают». Очень хорошо, прям молодец. А потом говорит: «Татьяна Владимировна, я хорошо ответила?». - «Маш, очень хорошо». - «Но, знаете, Татьяна Владимировна? Когда я вырасту - я не буду орать и ведром холодной воды обливать». В этом нет ничего особенного: облила мама холодной водой, может быть, чтобы девочка не впала в истерику. Но сам ребенок понимает уже, понимает, что здесь надо не искренне сказать, защитить своих родителей с одной стороны, но ведь это хороший момент.

И смотрите, она не хочется выносить, скажем, мусор из избы, она закрывает своих родителей. «Я хорошо ответила?» – «Очень хорошо, Маша! А вот ты так будешь?» - «А я не буду орать и обливать». Но, тем не менее, в этом, казалось бы, нюансе негативном, а скрыта, тем не менее, плюсовая родительская позиция. Они все равно воспитали девочку в любви к себе. Понимаете? Она их защищает, она не открывает, она не обсуждает согласие - несогласие, она их защищает. Вот, как такая маленькая проективная методичка помогает.

Важные “мелочи”

А еще я задала вопрос: «А сколько будет детей у тебя, когда ты вырастишь?» И только один ребенок из 30 ответил: «А их будет столько, сколько будет». Одна девочка написала: «Нисколько, они гадят». Слово какое, чувствуете? Вот оно слово родительское сказанное, как ребенок уловил: гадят! Дети не гадят, а у ребенка они как кошка, как собака, как животное «гадят». Конечно, сразу идут беседы для родителей, не называя детей.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну, да. А дети – одна сплошная проблема, мешают жить.

Татьяна Воробьева: Нет, а потом гадят. «Их нисколько не будет». Вот, понимаете, вот опять, это все родительский кон, который уже внесен в душу шестилетнего ребенка. Вот с чем эта девочка будет выходить, вот с таким вот узелочком? Не знаю, с чем она будет выходить, мне, например, стало страшно. Но она и холодная такая, у нее не получается дружить. Но ведь это мы, родители, эти холодом обдали. Вот поэтому всякий раз, отвечая и глядя в глаза ребенку, ведь мы сразу видим глаза. Батюшка, но как, видя в глаза ребенка, можно ответить злобно? Ведь, по сути, это невозможно.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Тогда, когда своя внутренняя злоба, раздражение, ставят преграды, не дают это увидеть. Вот тогда.

Татьяна Воробьева: Вот, совершенно! Как можно протянуть к ребенку злую руку? Только когда твоя злоба тебя переполняет. Ну, так нельзя ее протягивать, значит.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да.

Татьяна Воробьева: Мне кажется, мне бы хотелось родителям нашим сказать: когда вы в таком состоянии - не прикасайтесь к ребенку, не надо его упражнять в умении видеть нашу злобу, иначе он эту злобу будет видеть везде. Знаете, много лет я работала в «Доме ребенка», - это, в основном, патология, конечно. Я была вынуждена уйти, потому что я поняла, что я перестала видеть в детях нормальных детей, я стала видеть стигмы болезней.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну, да.

Татьяна Воробьева: Я поняла, что надо срочно, срочно уходить, это неправильно. В ребенке надо видеть всего ребенка! А вот болезни и все остальное, это уже потом, потом. Вот, понимаете, поэтому и здесь так же: когда ребенок упражняется, научается видеть злобное лицо - он его отражает, он его повторит, обязательно. Он повторит выражение сначала внешнее, а потом и внутреннее состояние.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да, он начинает думать, что это элемент вот такого языка, с помощью которого и надо…

Татьяна Воробьева: Надо говорить, пугать, отгораживаться, и так далее, и тому подобное. Мои дорогие родители, что вы сами даруете видеть каждый раз своему ребенку, когда он глядит на вас? Злобу, раздражение, безразличие, лицемерие, или действительно внимание? Всего-то секундочку одну, ведь, батюшка, всего нужна одна секундочка: «Я слышу тебя, я тебя слышу». Вот всего-то надо, это дорогого стоит, вот тогда многие проблемы, действительно, уйдут.

Они уйдут, потому что ребенок, выросший в любви, в умении, по крайней мере, быть услышанным, придет домой, а не в подворотню к Петьке искать совета, как поступить. Он придет к тому, о ком знает, что его здесь услышат, его здесь примут. И, более того, знаю только одно: что, оказывается, у человека нет возраста насыщенности этим словом, пресыщенности словом: «ты любим, ты нужен, ты дорог». Оказывается, вот всяком возрасте это важно слышать. Может быть не так прямо, но, оказывается, это очень нужно. Я вот это, батюшка, тоже поняла.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну, а потом ведь разные есть транспорты, которые это передают. Это и взгляд, это и прикосновения.

Татьяна Воробьева: Да, это отношения.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Вот, это вот улыбка, что хочешь. Человеческий арсенал вообще огромен.

Татьяна Воробьева: Вот поэтому тоже хочется сказать…

Протоиерей Димитрий Смирнов: Я вот всегда удивлялся, какое значение люди придают открыткам. Для меня это никогда не представляло вообще ценности – ну, некий стандарт. А вот то, что человек прислал, вспомнил, поздравил, для многих это вообще потом переваривается полгода, до следующего праздника.

Татьяна Воробьева: Да, батюшка.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Оказывается, как это значит много. С помощью каких-то формальных вещей оказывается…

Татьяна Воробьева: Важно.

Протоиерей Димитрий Смирнов: А как женщина на цветы реагирует! Ну, подумаешь, букет цветов за 300 рублей, ну, сейчас, тогда это вообще 3 рубля. А оказывается, что-то прямо такое происходит – хотя, казалось бы, стандартная вещь…

Татьяна Воробьева: А для души ведь нет стандартов, батюшка.

Протоиерей Димитрий Смирнов: А вот все равно в это привносится что-то уникальное.

Татьяна Воробьева: Да, уникальность во внимании, в чуткости, в заботе. Это все называется любовью и добротой. Всегда человеку нужно чувствовать, что он любим, что он значим для кого-то, что он важен для кого-то, что о нем помнят, особенно дети. Батюшка, я говорю, нет возраста у детей, когда можно сказать: «Ну что тебе говорить? Ты большой дядька, ну что тебе говорить? Ты же знаешь…» Знает, а, оказывается, все равно ждет, чтобы сказали: «Ой, ты у нас любимый, ты наш сын». И так далее.

Все равно эти слова, оказывается, нужны, очень нужны. Я недавно это вот так более остро поняла, более глубоко и емко, и поняла, что надо эти слова дарить. Вы правильно сказали, какие будут слова, как они будут произнесены, но они должны быть услышаны обязательно, они должны быть отданы. А мы подчас выясняем с нашими детьми отношения: «Я для тебя столько сделала» – вот этого не надо делать. «Вот я, ради тебя»… Мне кажется, эти слова никогда нельзя говорить родителям.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну да, мне тоже кажется, что никогда, потому что это какбы перечеркивает…

Татьяна Воробьева: Это все перечеркивает, потому что какие-то подсчеты начинаются.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Потому что все воспоминания об этом будут вызывать раздражение. То есть это все равно, что раскаяться в хорошем поступке.

Татьяна Воробьева: Да, батюшка. Понимаете, и потом какая-то меркантильность в этих словах «Я тебе, а ты мне». И вот тогда сразу, действительно, приходит на память образ собаки, которая ушла. Которая любила только за то, что ты есть. Ты не впускал ее в дом, а она тебя любила, она тебя любила за все: за твое невнимание, за твою забывчивость. Вот я иногда думаю: животные нам Богом даны как братья наши меньшие, чтобы мы учились от них никогда не произносить слова: «я тебе столько сделала, а ты мне…»

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну да, есть возможность.

Татьяна Воробьева : Есть возможность так сделать. И это такая милость Божья, и твои дети тогда никогда не посчитаются с тобой, что ты сделала, а что они сделали для тебя. Сегодня, когда смотришь, как дети подают на родителей в суд, родителей на детей в суд - это страшно. С этого начинается деградация нашего общества.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да это уж,по-моему, кончается этим.

Татьяна Воробьева: Да, что-то жуткое какое-то.

Ребенок заряжен на добро

Протоиерей Димитрий Смирнов: Но тут вот какой еще аспект, тоже очень важный, в завершение хотелось бы его коснуться. Вот человек может уверовать, воцерковиться, прочесть хорошие книги. Но не сможет стать христианином, если в детстве он не почувствовал любовь, добро. Для него это будет какое-то формальное, может быть, фарисейское освоение, поверхностное иероглифов, которые обозначают христианские ценности. Но христианином он не может стать. Вот мы поговорили чуть-чуть о Сухомлинском. Мы не знаем, какие у него был взаимоотношения с Богом. Но то, что он знал душой подлинное добро…

Татьяна Воробьева: Знал.

Протоиерей Димитрий Смирнов: … несмотря на то, что он пережил такое, что другой бы на его месте удавился.

Татьяна Воробьева: Казалось бы.

Протоиерей Димитрий Смирнов: А он это все пережил, и вот нашел, куда свою любовь направить. Она у него была воспитана. И вот на это может нанизаться христианство. Сейчас очень большая проблема: человек ходит в церковь, он среду, пятницу постится, он читает правило, он каждое воскресенье причащается, но он не христианин.

Татьяна Воробьева: Батюшка, а я все-таки не совсем согласна. Я немножечко другой тогда пример приведу. Ведь в жизни всякое может быть: может быть, вы были лишены родителей, как вот, например, в домах ребенка. Погибли родители, ребенок так и не получил родительской любви, которая была вот волей случая отобрана у него. Мы знаем много случаев, когда дети растут сиротами. Но у сироты радостно бьется сердце, когда он видит детский дом, любовь к людям переполняет душу.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да, но это, потому что он там эту любовь увидел, услышал и почувствовал.

Татьяна Воробьева: Я не знаю, была ли эта любовь кем-то дана. Мне кажется, она дана от Бога свыше.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Душа по природе христианка, и в человеке все это – как некий музыкальный инструмент, на котором никто не играет, но можно.

Татьяна Воробьева: Ну, да.

Протоиерей Димитрий Смирнов: И при встречах разных: птичка, бабочка, собачка, воспитатель. Ну, или просто вот идет группа детей, держатся за ручку, а впереди воспитатель, сзади помощник воспитателя. И вдруг милиционер, и вот он улыбнулся этим детям, и все, и вот оно уже в нем начинает оживать. Струны зазвучали!

Татьяна Воробьева: Да, батюшка, вот хорошее очень сравнение.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну, я бы сказал, милиционер, суровый человек, с известной долей цинизма, потому что, все время с нарушениями какими-нибудь встречается, он на страже стоит. И вдруг вот дети!

Татьяна Воробьева: Да, батюшка.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Чтобы ребенка сделать зверем…

Татьяна Воробьева: Надо постараться.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Надо потрудиться очень сильно.

Татьяна Воробьева: Надо потрудиться очень здорово, я согласна с этим.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Да. Вот, поэтому, в общем, как-то все компенсируется. Ребенок заряжен на добро.

Татьяна Воробьева: Добро.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Поэтому он начинает питаться из других источников. Если нет папы, нет мамы, он все равно как-то что-то находит.

Татьяна Воробьева: Улавливает тепло, однозначно.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Это может быть тренер где-то вот, в какой-то секции самбо. Понимаете?

Татьяна Воробьева: Нет, я вот объясню, как солнечная батарейка, она все равно тепло свое набирает, набирает, чтобы потом отдать добром, радостью. И дети ведь, действительно, народ очень жизнерадостный, заметьте. Они жизнерадостные настолько, что я поражаюсь. Вот слезки, а через секунду уже радость, и забыты все слезки. Поэтому, действительно, ребенка испортить трудно, но, к сожалению, мы их портим. Мы портим невниманием, мы портим самими своими примерами.

Протоиерей Димитрий Смирнов : Системно и…

Татьяна Воробьева : Систематически.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Систематически.

Татьяна Воробьева: Точно, батюшка. А вот мы, давайте, все равно в заключение скажем, что мы будем системно и систематически помнить о том, что мы родители. И что мы системно и систематически каждый день формируем ребенка как величайшее творение Божье, для Бога, для Неба, а на земле для людей. Потому что, когда мы говорим “для Бога, для неба – а для людей черствый и холодный” – не будет Неба тогда у наших детей. И вот, дорогие мои родители, каждый день, каждый день для служения, а служение приведет и к Небу, и к Богу.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну, я надеюсь, вы услышали? Потому что, Господь не взыщет с тебя за то, академик ты или всего лишь доктор наук. А вот за детей уже здесь нам придется очень много потерпеть. Это – знак того, жизнь прожита зря или не зря. Это очень важно – каковы твои дети. Давайте над этим задумаемся. Спасибо, Татьяна Владимировна.

Татьяна Воробьева: Спасибо вам, батюшка.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Я вас не утомил?

Татьяна Воробьева: Нет, батюшка, я вам очень благодарна за встречу.

Протоиерей Димитрий Смирнов: Ну, слава Богу. Я думаю, мы продолжим, я подготовлюсь, заготовлю какие-то, может быть, вопросы. Но мы и так очень многого коснулись, спасибо вам.

Татьяна Воробьева: Я вам очень благодарна за нашу встречу, батюшка. Искренне, а по-другомуя и не могу!

Протоиерей Димитрий Смирнов: До свидания.

Татьяна Воробьева: До свидания.

Психолог татьяна воробьева воспитание мальчиков. Учись любить, терпеть да жертвовать собой. Интересная беседа о воспитании детей - Настоящая психология

Как воспитать из сына настоящего мужчину?

Каким должен быть мальчишка?

Мать отвечает за все?

«Я услышал твои слова»

Слушать, истинно слушать!

Мы – единственный источник всех страданий

Когда нет сил

Забудьте такие слова

Поговорить о девочке

«Я есть у тебя!»

Опыт чистоты и целомудрия

Дети взрослеют, любовь остается

Если отец не прав

* * *

Отзывы:

Татьяна Владимировна ВоробьеваКак воспитывать детей. Советы православного психолога

Как воспитать из сына настоящего мужчину?

Каким должен быть мальчишка?

Мать отвечает за все?

«Я услышал твои слова»

Слушать, истинно слушать!

Мы – единственный источник всех страданий

Когда нет сил

Забудьте такие слова

Поговорить о девочке

«Я есть у тебя!»

Опыт чистоты и целомудрия

Дети взрослеют, любовь остается

Если отец не прав

Молчание – золото

«А не нужна ли тебе помощь?»

«Все крестятся, и я»

«Для чего человек пришел в жизнь?»

Каждый день среди святых

Как папа, как мама…

“Вы делаете не так…”

«Я мамин и папин»

Важные “мелочи”

Ребенок заряжен на добро

Татьяна Владимировна Воробьева
Как воспитывать детей. Советы православного психолога