Я хочу спросить, не грех ли хотеть взять боль тяжело больного отца на себя. Я хочу спросить, не грех ли хотеть взять боль тяжело больного отца на себя Два с половиной года я был

В начале этого лета ереванцы остановили уличное движение и заняли проспект маршала Баграмяна. Они отпустили хипстерские бороды, надели конверсы и завели аккаунты в Facebook. Эти ребята больше не обращают внимания на курящих в толпе женщин, не смотрят телевизор, кидаются англицизмами и целуются на рассвете, отгородившись от мира клетчатыми пледами.

Никогда бы не подумала, что буду чувствовать под щекой теплый асфальт, делить с незнакомцем шаурму и картонку для сна, натягивать на себя армянский флаг, как покрывало, просыпаться под хоровое пение национального гимна и забивать встречу с одноклассниками у баррикад из мусорных баков.

«Это битва с солнцем, а не с режимом», — шутит знакомый демонстрант, и не врет. В полдень, когда столбик термометра поднимается до 37 градусов, по лицу плывет косметика, каблуки уходят в асфальт, ряды демонстрантов резко редеют. Одни прячутся от палящего солнца в тени деревьев, другие — едут на работу или домой, чтобы отдохнуть перед очередной бессонной ночью. Кажется, что в этот момент полицейские могут без труда пустить в ход водометы и «загасить» электрическую силу протеста. Но местные шутят и не врут: в такую жару не хочется ни протестовать, ни разгонять. Полицейские, как и демонстранты, уходят в тень.

Битву не только с солнцем, но и с дождем преодолеют демонстранты. Когда начинается сильный ливень, ереванцы не расходятся: полицейские надевают капюшоны, а демонстранты растягивают над головой огромный лист целлофана.

…После полуночи в Ереване практически нет возможности для развлечений: в центре города работают два-три питейно-увеселительных заведения. Именно поэтому проспект Баграмяна стал для местных жителей чем-то вроде затянувшегося Дня города, куда можно было прийти (с друзьями, коляской или начальником) в любое время дня и ночи, чтобы петь, танцевать и запивать домашние эклеры кофе по-армянски.

Прилавки Баграмяна, как типичные армянские столы, ломятся от еды. Заботливые бабушки-волонтеры зазывают туда, где, в отличие от восточного рынка, все бесплатно. Неравнодушные армяне везут со всех концов страны разнообразную еду — от коробок с пиццей до ведер с абрикосами. Митингующим точно запомнится дедушка, который приехал из соседней деревни, чтобы раздать протестующим китайские яблоки, как благословения. И школьник, который подставлял свои мозолистые ладошки, чтобы армянские девушки могли взобраться на баррикады.

…Судя по обилию барбаров (диалектов), общая проблема объединила народ: московских армян с жителями провинциальных городов и переселенцами из Сирии, горожан, топящих дровяные печки, с представителями среднего класса на мини-куперах, священников с известными комиками. Здесь можно встретить и иностранцев — арабов, индийцев, украинцев и афроамериканцев, которых привела на Баграмяна дружба. «Зайти после работы на проспект — как почистить зубы перед сном», — признается моя подруга Соня.

Я знала других армян — молодежь, которая предпочитает печальным скрипам зурны, речитативы 50 Cent-а, а национальным блюдам — ризотто с белыми грибами. Но электрический протест обнулил все счета, заиграла армянская кровь. Теперь я знаю другую страну, где быть патриотом — не стыдно, а естественно.

…Народные танцы и песни способствуют кровоснабжению, объединяют народ и укрепляют боевой дух. Они своеобразный метод самопознания и восстановления народных ценностей.

Самый популярный из полутора тысяч армянских танцев — групповой. Именно кочари в знак победы танцевали солдаты армянской национальности возле стен Рейхстага в 1945 году. Этот древнейший, мужской (сейчас в нем участвуют все) танец напоминает магический ритуал: люди становятся в круг, кладут руки на плечи друг друга, топчут ногами землю и периодически подбадривают друг друга окликами «хей». Если кто-нибудь споткнется, то вслед за ним повалятся все — как костяшки домино.

Ничто так не могло объединить армянский народ, как звуки барабанов и патриотические песни. По-видимому, оценив всю силу народного творчества, полицейские на седьмой день протеста решили запретить громкую музыку.

…Протест не расколол ереванцев на два лагеря. Останови любого прохожего в Ереване — и он скажет, что душой и сердцем на Баграмяна.

Если ты не знаешь армянского языка, то не поймешь, как сто раз на дню армяне умирают друг за друга или берут на себя чужую боль. Так и говорят: «Мернем кез» («Умру за тебя») или «Цавд танем» («Возьму твою боль на себя»). Удивительно, но полицейские, когда обращаются к народу, тоже не избегают ласковых, привычных любому армянскому слуху, слов. «Жоговурд джан» («Народ джан») — обращаются они к народу. Главный по разгону — замначальника полиции не боится идти в толпу, спорить с демонстрантами, «воспитывать» их. Он так и признается журналистам: «Требования митингующих можно понять. Мы — одни из них».

В самый горячий момент, когда в воздухе повиснет ощущение надвигающегося разгона, я столкнусь лицом к лицу с полицейским, в каске, с железным щитом и незабудкой (символом 100-летия геноцида армян) на груди. Он посмотрит на меня своими большими миндалевидными глазами и едва слышно произнесет: «Не бойся, сестра джан, мы не плохие».

Демонстранты относятся к полицейским без агрессии, понимают, что они делают работу, которую, как и любую другую, очень сложно найти в Ереване. Молодые армяне вообще настроены очень мирно: открещиваются от сравнений с Майданом и, как ответственные родители, боятся, что разменной монетой в «электрическом споре» может стать Карабах.

Если в толпе находится «горячая голова», ее тут же берут в кольцо десятки митингующих, готовых погасить конфликт. Когда поступает угроза разгона, демонстранты первым делом кричат: «Выводите отсюда женщин!» Среди прочих важных вопросов, которые обсуждают протестующие, сидя в кругу, — требование не ходить без футболок, «потому что мы не в Батуми и с нами девочки». Таковы особенности национального протеста.

…После заявления президента о том, что правительство пойдет на уступку и возьмет на себя бремя расходов до проведения аудита «Электрических сетей Армении», мирно настроенные граждане начали расходиться. Сегодня на Баграмяна остается самая активная часть демонстрантов, остальные сидят дома и ждут действий со стороны властей. Если что, они знают: «место встречи изменить нельзя».

Приветствую Вас, Сестра Лариса!

А как вообще можно взять боль другого человека на себя? Если это и возможно, то только при помощи оккультных методов, которые запрещены Библией.

Хотеть облегчить чужие страдания - не грех. Грех - когда мы пытаемся сделать это не Божьими методами.

Господь не предусмотрел для человека брать на себя чужую боль. Бог предусмотрел, что человек не понесет непосильного бремени, но это бремя будет во благо ему, если он доверяет Богу. При этом Иисус Христос предлагает обменяться бременем не с другим человеком, а с Господом! Другой человек, каким бы близким ни был, никогда не сможет стать спасителем другого человека. Это роль только Господа.

Не пытайтесь занять место Господа в жизни человека. Это не поможет ни ему, ни Вам! Доверьте эту боль Господу, и Он совершит наилучшее.

Благословений!

Василий Юнак

Читайте еще по теме "Разное":

С академиком РАМН, заместителем председателя Комитета Госдумы РФ по охране здоровья Сергеем Колесниковым мы встретились, когда он был, как говорится, «на одном крыле». Его ждал аэропорт. Предстояла очередная поездка в Иркутск, на съезд диагностических центров Сибири и Дальнего Востока. И все-таки депутат, ученый нашел время на интервью корреспонденту «МГ».

- Какие заботы донимают сегодня законодателя Сергея Колесникова?

Поводов для озабоченности немало. Уже год «мусолим» новый закон об охране здоровья, непросто проходят реформы здравоохранения, не всё обстоит так, как хотелось бы с модернизацией отрасли. Впереди выборы в Российскую академию медицинских наук, ее должна по полнить плеяда молодых академиков. Идет подготовка российско-швейцарского форума медиков…

- Если можно, немного о себе… Какая тропа привела вас к медицине?

Отец прошел от Сталинграда до Берлина в сибирских дивизиях в должности военного фельдшера. В 1948 г. он был направлен в армянское село Гусанагюх, на границе с Турцией, врачом батальона. Мама как главный врач участковой больницы опекала пять сел. Одно из них - моя малая родина: родители снимали комнату в глинобитном доме, где за стенкой располагался хлев. Позднее построили больницу, дом для военных. Мы переехали в отдельную квартиру, с печным отоплением, вода - из родника, туалет - во дворе…

Там пролетели мои 16 лет. Сначала учился в армянской школе, где был русский класс. Помню комнату, четыре ряда парт: четыре класса, в каждом два - три ученика… Утром, в полдевятого надо было быть уже готовым ответить на задание учителя. Ребенком я спокойно говорил по-армянски. Теперь вот сожалею, что не постиг в свое время армянскую грамматику.

Позднее, когда мы подросли, ездили на «газике» за 25 км в школу в Ленинакане. В любую погоду - летняя ли пылища, мороз ли, как никак 1800 м над уровнем моря, - укрытые лишь тентом, тряслись час по горной дороге. Это была неплохая закалка. Я стал заядлым «химиком». В химию меня «влюбила» блестящий педагог Люся Нонян. Она погибла при Спитакском землетрясении… Домой возвращался, когда над горами загорались звезды.

Один из моих одноклассников - Артур Оганесян - ныне заведует кафедрой Ереванского университета, другой - Владимир Арутюнян - проректор Политехнического университета. Нас называли «тремя мушкетерами». Всегда побеждали на республиканских олимпиадах.

Получив аттестат зрелости, отправился поступать в МГУ, на факультет химии. Как медалист надеялся, что будет лишь собеседование. Но получил четверку на письменной математике. Психанул. И уехал к брату в Новосибирск. В 16 лет я стал студентом Новосибирского меда. В «колхозе» познакомился с будущей женой. Мы учились в одной группе. Теперь вот вместе идем по жизни - уже 45 лет. Любовь Ильинична - член-корреспондент РАМН, директор Научного центра проблем здоровья семьи и репродукции человека СО РАМН в Иркутске. Центр - два института, 800 сотрудников - мы когда-то создавали его вместе с нуля.

За короткое время я прошел путь от школьного комитета комсомола до члена бюро ЦК ВЛКСМ. В институте ленинского стипендиата избрали председателем студенческого научного общества. В 21 год получил медаль «За трудовую доблесть». Руководил Советом молодых ученых и специалистов СССР…

Кого-то такой быстрый подъем ломал, кто-то спивался, почувствовав себя «великим». Меня же - Бог миловал - такие соблазны обошли стороной.

Иркутск - для меня родной город. Здесь прошли последние дни родителей. Я из Армении перетянул их в Сибирь, они жили под нашим присмотром. И это было счастье и для нас и для них.

- Семейная добропамятность - она очень важна. Согласитесь, ее нередко недостает в нашей жизни…

Да, это так. Сегодня общество, можно только сожалеть, не учит уважению патриархальности устоев, когда семья была сплоченным коллективом, поддержкой для каждого ее члена. Нас приучают больше думать о себе, нежели об окружающих. Не потому ли так много обиженных стариков?

В армянском языке есть мудрое выражение: «Я возьму твою боль на себя». Это дано не каждому: чувствовать чужую боль. А ведь она так важна - общность между людьми!.. Ее нарастающий дефицит сказывается на врачебной профессии, где порой не хватает чувства сопереживания.

- Ваше отношение к ЕГЭ при поступлении в мединституты?

Раннее приобщение к профессиональной направленности, убежден, важно. Но не так, как это требует ЕГЭ, когда ты выбираешь несколько предметов и уже не можешь выйти за их пределы. Образование должно быть универсальное до последнего класса. Это прежде всего относится к врачу. Чтобы говорить с пациентом, ему надо быть психологом. А это предполагает максимально широкие познания в гуманитарной области. Жаль, но в учебе будущих медиков нет управленческого акцента. Лекции на последних курсах по организации и экономике здравоохранения далеки от сегодняшних реалий. Не помешал бы курс «Если бы я был главным врачом больницы…» Старшекурснику полезно поработать регистратором, в качестве старшей медсестры, в системе учета и пр. Пройти и прочувствовать всю врачебную цепочку.

- Как получилось, что вашей специализацией стала эмбриология?

Уже в конце 1-го курса мама посоветовала определиться с будущей специальностью. У нас блестяще читал лекции по гистологии и эмбриологии профессор Михаил Субботин, москвич, приехавший в Сибирь «поднимать кадры». В его кружке занимался плацентой, органом, который до сих вызывает вопросы у специалистов. После 3-го курса у меня была готова диссертация. Защитился сразу же после получения диплома. Иммунобиологическим взаимоотношениям матери и плода была посвящена позднее и докторская работа, первая книжка.

- Расскажите о вашей научной школе.

С моим участием подготовлено 26 докторов наук, более 30 кандидатов. Они работают не только в России, но и за рубежом - в Великобритании, США, странах Содружества. Два десятка монографий, часть из них подготовлена вместе с учениками. Выпустил два учебни ка для вузов. В багаже - серия патентов на изобретения: различные методы диагностики, патенты на гигиенические и лекарственные препараты.

В декабре - перевыборы в Госдуму РФ. Если подводить какие-то итоги, что бы вы причисли к своим плюсам?..

- Два с половиной года я был

Депутатом СССР в последний созыв, затем три срока в Госдуме РФ. В большой политике уже 15 лет. Если не считать работу в ЦК комсомола, что тоже было политикой… Вообще-то я человек не самодовольный. Склонен к самокопательству. Рад тому, что не удалось столкнуть страну в пропасть, а такая угроза реально существовала с 2000 г.: еще шажок - и был бы глубочайший системный кризис, развал страны на удельные княжества. На грани развала была и социальная сфера - медицина, образование и пенсионная система. Мы отошли от страшного края. Страна хоть немножко стабилизировалась и работает.

Доволен, что мой опыт в эти годы был востребован. Мне удалось реализовать ряд своих задумок. Наконец-то стали признавать на законодательном поле Российскую академию медицинских наук. Радует, что стали востребованными предложения по инновационной политике, которые с немалым трудом пробивал не один год.

Как-то подсчитал и удивился: могу называть себя соавтором порядка 70 законопроектов, в том числе и по медицине. Внес 3 тыс. поправок, которые существенно изменили важные документы. Так, в проекте закона об лекарствах учтено около 80 моих поправок. Внес 60 поправок в будущий закон об охране здоровья. При этом я исходил из пожеланий медицинской сферы - и врачей, и пациентов - моих избирателей.

Активно работал, помогая своему региону - Иркутской области: в части выделения финансирования, строительстве дорог и т.д. И, естественно, - конкретная помощь населению. Речь идет о тысячах граждан. Конечно, о самодовольстве нет и речи. Долг - сделать больше.

- Многих волнует вопрос о платной и бесплатной медицине…

Сегодня есть серьезный дефицит в удовлетворении потребности в медицинской помощи. Отрасль недофинансирована. Ждать «золотого дождя» не приходится. Волей-неволей мы идем по пути софинансирования медицинских услуг со стороны населения.

Важно не разрушить федеральную и муниципальную системы здравоохранения. Там есть инфраструктура. Есть оборудование, здания, сооружения, кадры. Оказать дополнительные услуги здесь в 2-5 раз дешевле, чем в частной системе здравоохранения. По стандарту визит в поликлинику обойдется в 220 руб., к частному врачу - в 2 тыс. руб.

Вот почему я за то, чтобы дополнительные услуги, вне госзадания, в поликлиниках и больницах оплачивались. Это выгодно и пациенту и доктору. Важно лишь, чтобы главный врач не забрал деньги себе в карман… Радетели прав пациентов возражают: «В госучреждениях нельзя оказывать платные услуги!» Хочется спросить: чьи вы лоббисты? Частной системы с ее дорогой оплатой? Или же вы хотите загнать все услуги в тень?.. Пока государство не сможет полностью выполнять тариф, платных услуг не избежать. В иркутском центре, где я работаю, ни одна копейка не идет в чей-то карман. За это отвечают главные врачи. Только через кассу! Если человек уличен в «боковых» доходах, мы с ним расстаемся.

- А в семье есть профессиональная преемственность?

Дочка Марина - кандидат медицинских наук, специалист по детской неврологии. А вот внук Антон увлекся политологией. Но ему 17 лет…

- Общественная работа по-прежнему занимает?

Сопрезидент ряда международных движений - за ядерное нераспространение и разоружение, российского движения «За сбережение народа». Недавно учредили движение «За социальную без опасность». Будем лоббировать политические и экономические решения, которые отвечают социальным нуждам россиян. Именно поэтому недавно начал читать лекции по основам социальной политики в МГУ.

- Главный жизненный принцип?

Не навреди!.. У меня нет врагов. Никогда не делал людям плохого. Верю: зло - это бумеранг, который обязательно вернется к тебе.

- Умеете ли вы отдыхать?

Следую примеру И.М.Сеченова, который заметил: самый лучший отдых - это смена умственного труда физическим и наоборот. Я трудоголик.

- А как насчет хобби?..

Профессионально играю в настольный теннис. Не рыбак и не охотник. Люблю бродить по лесу, по горам. Уважаю горные лыжи.

- О чем жалеете?

Что в свое время не получил музыкального образования.

- Что цените в настоящем враче?

Умение взять чужую боль на себя.

Беседу вел
Михаил ГЛУХОВСКИЙ,
корр. «МГ».