Люди разной веры увидятся на том свете. Слово для души: На том свете общаются без слов. Встреча с матерью
Путевые заметки коматозника
Доктор Эбен Александер (Dr. Eben Alexander), нейрохирург с 25-летним стажем, профессор, преподававший в Медицинской школе Гарварда (Harvard Medical School) и в других университетах уверяет, что лично побывал на том свете. Полагает, что, скорее всего, заглянул в рай. Медик запомнил то, что там увидел. И спустя некоторое время изложил свои "путевые заметки" в книге, которую назвал соответствующим образом: "Доказательство рая: путешествие нейрохирурга в загробную жизнь " (Proof of Heaven: A Neurosurgeon"s Journey into the Afterlife). В конце октября 2012 года книга поступила в продажу в США по весьма скромной цене, не превышающей 15 долларов.
Рассказывая о своем путешествии в интервью журналу Newsweek, Эбен подчеркнул, что никогда прежде не верил в загробную жизнь. Более того, сочувствовал тем, кто верит, и считал, что существует разумное научное объяснение тем странным видениям, которые описывают едва не умершие люди. Однако, когда он сам оказался в коме - на грани жизни и смерти, то стало как-то не до научных объяснений - настолько удивительно выглядело то, с чем пришлось столкнуться.
Когда мозг отключился
На тот свет Александер заглянул осенью 2008 года, находясь в коматозном состоянии в вирджинском Lynchburg General Hospital, где сам тогда и работал нейрохирургом. До комы довел бактериальный менингит, вызванный проникновением в мозг бактерий E. coli. В результате, если верить путешественнику, его тело престало реагировать на внешние раздражители, мозг отключился, кора мозга, отвечающая за мысли и эмоции, перестала функционировать. В таком состоянии Александер провел 7 дней. И якобы побывал в другой Вселенной. По его словам, более крупной, чем наша, в которой человек - это нечто больше, чем только тело и мозг. И где смерть - это не конец сознательного существования, а лишь часть бесконечного путешествия.
Конечно, самое полное изложение того, что удалось увидеть на том свете, содержится в книге, изобилующей однако еще и философскими размышлениями. В журнале Newsweek - своего рода конспект - (весьма хороший и почти полный перевод того, что очнувшийся нейрохирург поведал журналу, . Или посмотреть ниже). Суть же в том, что в мире, в котором побывал Александер, живут представители высшей формы жизни - "прозрачные, мерцающие существа, летающие по небу и оставляющие за собой длинные, похожие на линии следы, как у самолетов". Нейрохирург встретил стаю этих созданий, когда сам воспарил высоко к облакам. Кроме того услышал издаваемые существами звуки, похожие на песню. Александеру песня понравилась. Показалось, что ею существа выражали переполнявшую их радость.
Нечто более высокое, включающее в себя все виды любви
Однако на контакт с путешественником вышло отнюдь не прозрачное и мерцающее существо, а создание более привычной формы, которое возникло рядом.
"… Женщина, - вспоминает Александер, - Молодая... Высокие скулы и темно-синие глаза. Прекрасное лицо обрамлено золотисто-русыми косами . Когда я впервые увидел ее, мы ехали верхом по сложной узорчатой поверхности, в которой через некоторое время я опознал крыло бабочки. Вокруг нас кружили миллионы бабочек, вылетающие из леса и возвращающиеся обратно. Это была река жизни и цвета, разлившаяся в воздухе. Одежда женщины была простой, как у крестьянки, но ее цвет, голубой, синий и оранжево-персиковый, - таким же ярким, как и все, что нас окружало. Она посмотрела на меня таким взглядом, что, если бы вы оказались под ним хотя бы на пять секунд, вся ваша жизнь наполнилась бы смыслом вне зависимости от того, что вы пережили. Это был не романтический взгляд. Это не был взгляд друга. Это был взгляд за пределами всего этого. Нечто более высокое, включающее в себя все виды любви, и в то же время гораздо большее".
Ослепительная темнота
Женщина общалась с нейрохирургом телепатически. И дала, в итоге, понять, что он вернется туда, откуда взялся.
Перед тем, как вернутся Александер оказался у входа в пустоту, "совершенно темную, бесконечную по размеру, но невероятно успокаивающую. Несмотря на черноту, пустота была переполнена светом. Он, казалось, исходил от сияющего шара, который я ощущал рядом с собой. Этот шар был словно переводчиком между мной и окружающим миром. Казалось, что мир этот гораздо больше Вселенной, которая представлялась мне гигантской космической утробой".
Уже потом, очнувшись и поразмыслив, нейрохирург решил, что та самая успокаивающая пустота была домом самого Бога. По словам Александера, наиболее точную характеристику этого удивительного места он нашел у метафизического поэта 17-го века Генри Вогана (Henry Vaughan) в строчке “There is, some say, in God a deep but dazzling darkness ...” В ней Воган, казалось бы, парадоксально помещал Бога в глубокую и ослепительно сияющую… темноту.
Так оно и было, - вспоминает нейрохирург.
Материалистический взгляд обречен
Эбен Александер бесповоротно поверил в то, что путешествовал реально. А не бредил. Сам себе он это доказал. И теперь, ссылаясь на свой научный авторитет, пытается и остальным внушить - особенно до сих пор сомневающимся, что жизнь после жизни существует. Следовательно и Бог есть
Сегодня многие считают, что духовные истины потеряли свою силу и что путь к истине - это наука, а не вера, - сказал ученый в интервью журналу Newsweek. - До своего опыта я и сам так думал. Но теперь я понимаю, что такое мнение было слишком простым. Дело в том, что материалистический взгляд на наши тело и мозг обречен. Его место займет новый взгляд на ум и тело.
Чтобы сложить эту новую картину реальности, потребуется много времени. Ее не смогу закончить ни я, ни мои сыновья. Действительность слишком пространна, сложна и таинственна. Но, в сущности, она покажет Вселенную развивающейся, многомерной и изученной вплоть до последнего атома Богом, который заботится о нас так, как ни один родитель о своем ребенке. Я по-прежнему врач и человек науки. Но на глубинном уровне я очень отличаюсь от того человека, которым был раньше, потому что я увидел эту новую картину реальности. И, можете поверить мне, каждый этап работы, которую придется проделать нам и нашим потомкам, стоит этого".
Итого: что-то смущает
Слова нейрохирурга в целом звучат благостно. Но что-то в них смущает. На мой взгляд, конечно. У Александера замашки католического проповедника-миссионера из числа тех, которые приезжали к нам на закате СССР агитировать со сцен и стадионов за Иисуса Христа. Проповедует он очень красиво, даже пафосно. Но навязчиво. Как потенциальный гуру некой мистической секты - каких- нибудь новых реалистов, которую сам и задумал уже создать.
Да и выглядит нейрохирург подозрительно. Если бы не проповедовал, то его легко было бы принять за агентом, который вот-вот предложит купить пылесос или сдать деньги на тайм-шер. Но может быть, я ошибаюсь? Просто ничего не понимаю в честных американцах?
ВМЕСТО КОММЕНТАРИЯ
К "загробному миру" ближе всего "царство Морфея"
А если все-таки придерживаться того самого обреченного материалистического взгляда на наши тело и мозг? Можно ли рационально объяснить природу путешествия Эбена Александера? И доказать, что дальше собственной головы он никуда не улетал?
У Кевина Нельсона - почти коллеги путешественника - нейрофизиолога из Университета Кентукки (Лексингтон , США) есть гипотеза на этот счет. Он полагает, что видения Александера и прочий, так называемый, околосмертный опыт это разновидность … сна. Конкретно, нарушение одной из его фаз - так называемого "быстрого сна", которую сопровождают быстрые движения глаз - БДГ.
Порой возникают такие состояния, - объясняет Нельсон, - когда мозг частично бодрствует, частично погружен в фазу "быстрого сна". Подобные "БДГ-вторжения" порождают галлюцинации, которые выглядят очень убедительно. Настолько, что бодрствующие или все еще не отключенные участки мозга способны перепутать их с реальными событиями.
Вывод ученых: иллюзию путешествия в "Загробный мир" создает сочетание эффектов, возникающих от вторжения фазы "быстрого сна" при одновременном нарушении работы мозга.
Остается сущий "пустяк" - объяснить то, что наблюдают реаниматологи. Точнее, не наблюдают. А именно активности мозга. Энцефалографы, работающие пока люди "отсутствуют" на этом свете и якобы пребывают на "Том", вычерчивают гладкие линии без каких-либо импульсов. Будто бы мозг напрочь отключился. Не правда ли, сильный довод для тех, кто верит в способность души покидать тело?
Никакой мистики, - уверяет Нельсон. - Ведь мозг отключается не мгновенно - на это уходит несколько секунд. Их вполне хватает, чтобы впасть в фазу "быстрого сна", а в ней уже совершить достаточно долгое "путешествие". Ведь во сне меняется восприятие времени. Оно словно бы растягивается. Порою мгновения, превращаются не то что в минуты - часы и недели. Как это произошло у самого известного посетителя "Того Света", который, похоже, пережил околосмертный опыт, отнюдь не умирая.
«Про Магомета с удивлением сообщают, что он заснул, видя первые колебания падающего сосуда, во сне прошел с подробным осмотром все семь отделений рая и, проснувшись по возвращении на землю, успел еще помешать падению вазы. Жизнь во сне... имеет гораздо более скорое течение, чем наяву...», - писал в своей книге «Сновидения как предмет научного анализа» (Киев , 1878 г.) русский исследователь Николай Грот.
Покойся с миром
Откуда у умирающих возникает ощущение погружения в невероятно успокаивающую субстанцию, о которой рассказывал и Александер?
Недавно свое объяснение предложил немецкий ученый Александр Вутцлер. Его исследовательская группа обнаружила в мозгу умирающих трехкратное повышенные уровня серотонина - одного из основных неймедиаторов, который управляет многими функциями в организме и влияет на восприятие боли, создает ощущение эйфории. Серотонин еще называют гормоном счастья.
На этот гормон Вутцлер и возложил ответственность за предсмертные видения.
Возможно, на еще один физиологический механизм околосмертного опыта наткнулась Залика Клеменц -Кетич из Университета Марибора в Словении ..
Исследовательница мониторила состояние пациентов, страдающих острой сердечной недостаточностью. 52 из них умерли, но воскресли. Пока больные добирались до порога того света, находились там и возвращались обратно, исследовательница брала у них кровь на анализы.
Из числа воскресших 11 человек доложили, что побывали где-то, рассказали о - тоннеле, свете, ангелах и прочих чудесах. Это - чуть меньше 20 процентов. Что соответствует мировой статистике: по разным данным, о путешествиях на тот свет и обратно сообщают от 8 до 20 оживших.
Далее Залика посмотрела: чем принципиально отличается кровь видевших и не видевших загробный мир. Оказалось, лишь одним: концентрацией растворенного углекислого газа . У переживших клиническую смерть она резко возрастала. Получалось: если предсмертные видения - это галлюцинации, то вызывает их газированная кровь. Всего-то…
Кстати, схожие ощущения, вплоть до видений, иногда посещают, как альпинистов на большой высоте, так и дайверов, ныряющих на большую глубину без акваланга. У них тоже бывают проблемы с углекислотой в крови.
СКАЗАНО
О чем поведал нейрохирург в интервью журналу Newsweek (сокращенный перевод сайта http://www.yoki.ru):
"Как нейрохирург, я не верил в феномен "послесмертного" опыта. Будучи сыном нейрохирурга, я рос в научном мире. Я последовал примеру отца и стал академическим нейрохирургом, преподавал в Гарвардской медицинской школе и других университетах. Я понимаю, что происходит с мозгом, когда люди находятся на грани смерти, и я всегда считал, что путешествия за границами собственного тела, которые описывают те, кому удалось избежать смерти, имеют вполне научное объяснение. Мозг - удивительно сложный и чрезвычайно тонкий механизм. Уменьшите количество кислорода, которое ему необходимо, до минимума, и мозг среагирует. То, что люди, перенесшие тяжелые травмы, возвращаются из своего "путешествия" со странными историями, не было новостью. Но это не значило, что их путешествия были реальными.
Хотя я считал себя христианином, я больше назывался таковым, чем действительно был. Я не завидовал тем, кто верил в то, что Иисус был больше, чем просто хороший человек, пострадавший от общества. Я глубоко сочувствовал тем, кто верил в то, что где-то там есть Бог, который истинно любит нас. На самом деле, я завидовал тому чувству безопасности, которое давала этим людям их вера. Но как ученый я просто знал, а не верил. Тем не менее, осенью 2008 года, после семи дней в коме, в течение которых кора моего головного мозга (КГМ) не работала, я испытал нечто настолько глубокое, что оно дало мне научные основания верить в жизнь после смерти. Я знаю, подобные высказывания вызывают скепсис, поэтому расскажу свою историю языком ученого и с его же логикой.
Рано утром четыре года назад я проснулся с сильнейшей головной болью.
На протяжении нескольких часов кора мозга, контролирующая мысли и эмоции и, по сути, делающая нас людьми, была "закрыта". Врачи вирджинского Lynchburg General Hospital, где я сам работал нейрохирургом, решили, что я каким-то образом заразился очень редким заболеванием - бактериальным менингитом, который в основном атакует новорожденных. Бактерии E. coli проникли в мою спинномозговую жидкость и пожирали мой мозг. Когда я прибыл в отделение неотложной помощи, мои шансы на то, что я буду жить, а не лежать овощем, были крайне низкими. Скоро они снизились практически до нуля. Семь дней я лежал в глубокой коме, мое тело не реагировало на раздражители, а мозг не функционировал. Затем, утром седьмого дня, когда врачи решали, стоит ли продолжать лечение, мои глаза распахнулись.
Научного объяснения тому факту, что пока мое тело было в коме, мой ум и мой внутренний мир были живы-здоровы, нет. В то время как нейроны коры головного мозга были побеждены бактериями, мое сознание отправилось в другую, куда большую, Вселенную - измерение, которое я себе даже не мог представить и которое мой докоматозный разум предпочел бы назвать "нереальным".Но это измерение, то самое, описанное бесчисленным количеством людей, переживших клиническую смерть и другие мистические состояния, существует. Оно есть, и то, что я увидел и узнал, буквально открыло мне новый мир: мир, в котором мы представляем собой гораздо больше, чем просто мозг и тело, и где смерть - это не затухание сознания, а, скорее, глава большого и весьма позитивного путешествия. Я не первый человек, обнаруживший доказательства того, что сознание существует за пределами тела. Эти истории так же стары, как и история человечества. Но, насколько я знаю, никто до меня никогда не бывал в этом измерении, пока а) их кора мозга совершенно не функционировала и б) их тело находилось под наблюдением врачей.
Все основные аргументы против опыта пребывания в загробном мире основываются на том, что эти события являются результатом "неисправности" КГМ. Свой же опыт, однако, я пережил при полностью неработающей коре. Согласно современному медицинскому пониманию мозга и ума, я никак не мог испытать даже отдаленное подобие того, что мне довелось пережить.
Я несколько месяцев пытался осознать и смириться с тем, что со мной случилось. В начале своих приключений я был в облаках. Больших, пушистых, розовато-белых , плывших по сине-черному небу. Высоко-высоко над облаками летела стая прозрачных мерцающих существ, оставляющих за собой длинные следы, как у самолетов. Птицы? Ангелы? Эти слова всплыли позже, когда я записывал свои воспоминания. Но ни одно из этих слов не сможет описать тех существ. Они просто отличались от всего, что было на этой планете. Они были более продвинутыми. Высшей формой жизни.
Сверху донесся звук, словно пел прекрасный хор, и я подумал: "Это от них?"Позже, думая об этом, я пришел к выводу, что звук родился из радости этих существ, выросших вместе, - они просто не могли сдерживать ее. Звук был ощутимым и почти материальным, как дождь, который вы чувствуете на вашей коже, не промокая при этом до костей.
Большую часть моего путешествия кто-то находился со мной рядом. Женщина. Она была молодой, и я в деталях помню, как она выглядела. У нее были высокие скулы и темно-синие глаза. Золотисто-русые косы обрамляли ее прекрасное лицо. Когда я впервые увидел ее, мы ехали вместе по сложной узорчатой поверхности, в которой через некоторое время я опознал крыло бабочки. Вокруг нас кружили миллионы бабочек, вылетающие из леса и возвращающиеся обратно. Это была река жизни и цвета, разлившаяся в воздухе. Одежда женщины была простой, как у крестьянки, но ее цвет, голубой, синий и оранжево-персиковый, - таким же ярким, как и все, что нас окружало. Она посмотрела на меня таким взглядом, что, если бы вы оказались под ним хотя бы на пять секунд, вся ваша жизнь наполнилась бы смыслом вне зависимости от того, что вы пережили. Это был не романтический взгляд. Это не был взгляд друга. Это был взгляд за пределами всего этого. Нечто более высокое, включающее в себя все виды любви, и в то же время гораздо большее.
Она говорила со мной без слов. Ее слова проходили сквозь меня, как ветер, и я сразу понял, что это правда. Я знал это так же, как и то, что окружающий нас мир реален. Ее сообщение состояло из трех предложений, и если бы мне пришлось перевести их на земной язык, они означали бы следующее: "Тебя всегда любят и заботятся о тебе, дорогой. Тебе нечего бояться. Нет ничего такого, что ты бы мог сделать неправильно".
Ее слова вызвали во мне огромное чувство облегчения. Словно мне объяснили правила игры, в которую я играл всю жизнь, не понимая их. "Мы покажем тебе много всего, - продолжила женщина. - Но потом ты вернешься".
После этого у меня остался только один вопрос: вернусь куда? Дул теплый ветер вроде того, какой бывает в теплый летний день. Чудесный бриз. Он изменил все вокруг, словно окружающий мир зазвучал на октаву выше и приобрел более высокие вибрации. Хотя я мог говорить, я начал задавать ветру вопросы молча: "Где я нахожусь? Кто я? Почему я здесь?"Каждый раз, когда я беззвучно задавал свои вопросы, ответ приходил моментально в виде взрыва света, цвета, любви и красоты, проходящих сквозь меня волнами. Что важно, эти взрывы не "затыкали" меня, а отвечали, но так, чтобы избежать слов - я непосредственно принимал мысли. Не так, как это происходит на Земле - смутно и абстрактно. Эти мысли были твердыми и быстрыми, горячими, как огонь, и мокрыми, как вода, и как только я принял их, я мгновенно и без особых усилий понял концепции, на осознание которых в своей обычной жизни я бы потратил несколько лет.
Я продолжал двигаться вперед и оказался у входа в пустоту, совершенно темную, бесконечную по размеру, но невероятно успокаивающую. Несмотря на черноту, она была переполнена светом, который, казалось, исходил от сияющего шара, что я ощущал рядом с собой. Он был словно переводчиком между мной и окружающим миром. Та женщина, с которой мы гуляли по крылу бабочки, вела меня при помощи этого шара.
Я прекрасно знаю, насколько необычно и откровенно невероятно все это звучит. Если бы кто-то, даже врач, рассказал мне такую историю, я был бы уверен, что он пребывает в плену каких-то заблуждений. Но то, что случилось со мной, было далеко не бредом. Это было так же реально, как любое событие в моей жизни - как день свадьбы и рождение двух моих сыновей. То, что случилось со мной, требует объяснения. Современная физика говорит нам, что Вселенная едина и безраздельна. Хотя мы, кажется, живем в мире разделений и различий, физика говорит нам, что каждый объект и событие во Вселенной сотканы из других объектов и событий. Истинного разделения не существует. До того, как я пережил свой опыт, эти идеи были абстракциями. Сегодня же они являются реалиями. Вселенная определяется не только единством, но и - теперь я знаю это - любовью. Когда я почувствовал себя получше, я попытался рассказать другим о своем опыте, но их реакцией было вежливое недоверие. Одним из немногих мест, где я не столкнулся с такой проблемой, стала церковь. Войдя туда в первый раз после комы, я посмотрел на все другими глазами. Цвета витражей напомнили мне об искрящихся красотой пейзажах, которые я видел в высшем мире, а басы органа - о мыслях и эмоциях, которые я там пережил. И, самое главное, изображение Иисуса, делящегося хлебом со своими учениками, пробудило во мне память о словах, сопровождавших все мое путешествие - что Бог любит меня безоговорочно. Сегодня многие считают, что духовные истины потеряли свою силу и что путь к истине - это наука, а не вера. До своего опыта я и сам так думал. Но теперь я понимаю, что такое мнение было слишком простым. Дело в том, что материалистический взгляд на наши тело и мозг обречен. Его место займет новый взгляд на ум и тело. Чтобы сложить эту новую картину реальности, потребуется много времени. Ее не смогу закончить ни я, ни мои сыновья. Действительность слишком пространна, сложна и таинственна. Но, в сущности, она покажет Вселенную развивающейся, многомерной и изученной вплоть до последнего атома Богом, который заботится о нас так, как ни один родитель о своем ребенке. Я по-прежнему врач и человек науки. Но на глубинном уровне я очень отличаюсь от того человека, которым был раньше, потому что я увидел эту новую картину реальности. И, можете поверить мне, каждый этап работы, которую придется проделать нам и нашим потомкам, стоит этого". Английский вариант интервью журналу Newsweek:
"As a neurosurgeon, I did not believe in the phenomenon of near-death experiences. I grew up in a scientific world, the son of a neurosurgeon. I followed my father’s path and became an academic neurosurgeon, teaching at Harvard Medical School and other universities. I understand what happens to the brain when people are near death, and I had always believed there were good scientific explanations for the heavenly out-of-body journeys described by those who narrowly escaped death.
The brain is an astonishingly sophisticated but extremely delicate mechanism. Reduce the amount of oxygen it receives by the smallest amount and it will react. It was no big surprise that people who had undergone severe trauma would return from their experiences with strange stories. But that didn’t mean they had journeyed anywhere real.
Although I considered myself a faithful Christian, I was so more in name than in actual belief. I didn’t begrudge those who wanted to believe that Jesus was more than simply a good man who had suffered at the hands of the world. I sympathized deeply with those who wanted to believe that there was a God somewhere out there who loved us unconditionally. In fact, I envied such people the security that those beliefs no doubt provided. But as a scientist, I simply knew better than to believe them myself.
In the fall of 2008, however, after seven days in a coma during which the human part of my brain, the neocortex, was inactivated, I experienced something so profound that it gave me a scientific reason to believe in consciousness after death.
I know how pronouncements like mine sound to skeptics, so I will tell my story with the logic and language of the scientist I am.
Very early one morning four years ago, I awoke with an extremely intense headache. Within hours, my entire cortex-the part of the brain that controls thought and emotion and that in essence makes us human-had shut down. Doctors at Lynchburg General Hospital in Virginia, a hospital where I myself worked as a neurosurgeon, determined that I had somehow contracted a very rare bacterial meningitis that mostly attacks newborns. E. coli bacteria had penetrated my cerebrospinal fluid and were eating my brain.
When I entered the emergency room that morning, my chances of survival in anything beyond a vegetative state were already low. They soon sank to near nonexistent. For seven days I lay in a deep coma, my body unresponsive, my higher-order brain functions totally offline.
Then, on the morning of my seventh day in the hospital, as my doctors weighed whether to discontinue treatment, my eyes popped open.
There is no scientific explanation for the fact that while my body lay in coma, my mind-my conscious, inner self-was alive and well. While the neurons of my cortex were stunned to complete inactivity by the bacteria that had attacked them, my brain-free consciousness journeyed to another, larger dimension of the universe: a dimension I’d never dreamed existed and which the old, pre-coma me would have been more than happy to explain was a simple impossibility.
But that dimension-in rough outline, the same one described by countless subjects of near-death experiences and other mystical states-is there. It exists, and what I saw and learned there has placed me quite literally in a new world: a world where we are much more than our brains and bodies, and where death is not the end of consciousness but rather a chapter in a vast, and incalculably positive, journey.
I’m not the first person to have discovered evidence that consciousness exists beyond the body. Brief, wonderful glimpses of this realm are as old as human history. But as far as I know, no one before me has ever traveled to this dimension (a) while their cortex was completely shut down, and (b) while their body was under minute medical observation, as mine was for the full seven days of my coma.
All the chief arguments against near-death experiences suggest that these experiences are the results of minimal, transient, or partial malfunctioning of the cortex. My near-death experience, however, took place not while my cortex was malfunctioning, but while it was simply off. This is clear from the severity and duration of my meningitis, and from the global cortical involvement documented by CT scans and neurological examinations. According to current medical understanding of the brain and mind, there is absolutely no way that I could have experienced even a dim and limited consciousness during my time in the coma, much less the hyper-vivid and completely coherent odyssey I underwent.
It took me months to come to terms with what happened to me. Not just the medical impossibility that I had been conscious during my coma, but-more importantly-the things that happened during that time. Toward the beginning of my adventure, I was in a place of clouds. Big, puffy, pink-white ones that showed up sharply against the deep blue-black sky.
Reliving History: The search for the meaning of the afterlife is as old as humanity itself. Over the years Newsweek has run numerous covers about religion, God, and that search. As Dr. Alexander says, it’s unlikely we’ll know the answer in our lifetimes, but that doesn’t mean we won’t keep asking.
Higher than the clouds-immeasurably higher-flocks of transparent, shimmering beings arced across the sky, leaving long, streamerlike lines behind them.
Birds? Angels? These words registered later, when I was writing down my recollections. But neither of these words do justice to the beings themselves, which were quite simply different from anything I have known on this planet. They were more advanced. Higher forms.
A sound, huge and booming like a glorious chant, came down from above, and I wondered if the winged beings were producing it. Again, thinking about it later, it occurred to me that the joy of these creatures, as they soared along, was such that they had to make this noise-that if the joy didn’t come out of them this way then they would simply not otherwise be able to contain it. The sound was palpable and almost material, like a rain that you can feel on your skin but doesn’t get you wet.
Seeing and hearing were not separate in this place where I now was. I could hear the visual beauty of the silvery bodies of those scintillating beings above, and I could see the surging, joyful perfection of what they sang. It seemed that you could not look at or listen to anything in this world without becoming a part of it-without joining with it in some mysterious way. Again, from my present perspective, I would suggest that you couldn’t look at anything in that world at all, for the word “at” itself implies a separation that did not exist there. Everything was distinct, yet everything was also a part of everything else, like the rich and intermingled designs on a Persian carpet ... or a butterfly’s wing.
It gets stranger still. For most of my journey, someone else was with me. A woman. She was young, and I remember what she looked like in complete detail. She had high cheekbones and deep-blue eyes. Golden brown tresses framed her lovely face. When first I saw her, we were riding along together on an intricately patterned surface, which after a moment I recognized as the wing of a butterfly. In fact, millions of butterflies were all around us-vast fluttering waves of them, dipping down into the woods and coming back up around us again. It was a river of life and color, moving through the air. The woman’s outfit was simple, like a peasant’s, but its colors-powder blue, indigo, and pastel orange-peach-had the same overwhelming, super-vivid aliveness that everything else had. She looked at me with a look that, if you saw it for five seconds, would make your whole life up to that point worth living, no matter what had happened in it so far. It was not a romantic look. It was not a look of friendship. It was a look that was somehow beyond all these, beyond all the different compartments of love we have down here on earth. It was something higher, holding all those other kinds of love within itself while at the same time being much bigger than all of them.
Without using any words, she spoke to me. The message went through me like a wind, and I instantly understood that it was true. I knew so in the same way that I knew that the world around us was real-was not some fantasy, passing and insubstantial.
The message had three parts, and if I had to translate them into earthly language, I’d say they ran something like this:
“You are loved and cherished, dearly, forever.”
“You have nothing to fear.”
“There is nothing you can do wrong.”
The message flooded me with a vast and crazy sensation of relief. It was like being handed the rules to a game I’d been playing all my life without ever fully understanding it.
“We will show you many things here,” the woman said, again, without actually using these words but by driving their conceptual essence directly into me. “But eventually, you will go back.”
To this, I had only one question.
The universe as I experienced it in my coma is ... the same one that both Einstein and Jesus were speaking of in their (very) different ways. (Ed Morris / Getty Images)
A warm wind blew through, like the kind that spring up on the most perfect summer days, tossing the leaves of the trees and flowing past like heavenly water. A divine breeze. It changed everything, shifting the world around me into an even higher octave, a higher vibration.
Although I still had little language function, at least as we think of it on earth, I began wordlessly putting questions to this wind, and to the divine being that I sensed at work behind or within it.
Where is this place?
Each time I silently put one of these questions out, the answer came instantly in an explosion of light, color, love, and beauty that blew through me like a crashing wave. What was important about these blasts was that they didn’t simply silence my questions by overwhelming them. They answered them, but in a way that bypassed language. Thoughts entered me directly. But it wasn’t thought like we experience on earth. It wasn’t vague, immaterial, or abstract. These thoughts were solid and immediate-hotter than fire and wetter than water-and as I received them I was able to instantly and effortlessly understand concepts that would have taken me years to fully grasp in my earthly life.
I continued moving forward and found myself entering an immense void, completely dark, infinite in size, yet also infinitely comforting. Pitch-black as it was, it was also brimming over with light: a light that seemed to come from a brilliant orb that I now sensed near me. The orb was a kind of “interpreter” between me and this vast presence surrounding me. It was as if I were being born into a larger world, and the universe itself was like a giant cosmic womb, and the orb (which I sensed was somehow connected with, or even identical to, the woman on the butterfly wing) was guiding me through it.
Later, when I was back, I found a quotation by the 17th-century Christian poet Henry Vaughan that came close to describing this magical place, this vast, inky-black core that was the home of the Divine itself. “There is, some say, in God a deep but dazzling darkness ...”
That was it exactly: an inky darkness that was also full to brimming with light.
I know full well how extraordinary, how frankly unbelievable, all this sounds. Had someone-even a doctor-told me a story like this in the old days, I would have been quite certain that they were under the spell of some delusion. But what happened to me was, far from being delusional, as real or more real than any event in my life. That includes my wedding day and the birth of my two sons.
What happened to me demands explanation.
Modern physics tells us that the universe is a unity-that it is undivided. Though we seem to live in a world of separation and difference, physics tells us that beneath the surface, every object and event in the universe is completely woven up with every other object and event. There is no true separation.
Before my experience these ideas were abstractions. Today they arе realities. Not only is the universe defined by unity, it is also-I now know-defined by love. The universe as I experienced it in my coma is-I have come to see with both shock and joy-the same one that both Einstein and Jesus were speaking of in their (very) different ways.
I’ve spent decades as a neurosurgeon at some of the most prestigious medical institutions in our country. I know that many of my peers hold-as I myself did-to the theory that the brain, and in particular the cortex, generates consciousness and that we live in a universe devoid of any kind of emotion, much less the unconditional love that I now know God and the universe have toward us. But that belief, that theory, now lies broken at our feet. What happened to me destroyed it, and I intend to spend the rest of my life investigating the true nature of consciousness and making the fact that we are more, much more, than our physical brains as clear as I can, both to my fellow scientists and to people at large.
I don’t expect this to be an easy task, for the reasons I described above. When the castle of an old scientific theory begins to show fault lines, no one wants to pay attention at first. The old castle simply took too much work to build in the first place, and if it falls, an entirely new one will have to be constructed in its place.
I learned this firsthand after I was well enough to get back out into the world and talk to others-people, that is, other than my long-suffering wife, Holley, and our two sons-about what had happened to me. The looks of polite disbelief, especially among my medical friends, soon made me realize what a task I would have getting people to understand the enormity of what I had seen and experienced that week while my brain was down.
One of the few places I didn’t have trouble getting my story across was a place I’d seen fairly little of before my experience: church. The first time I entered a church after my coma, I saw everything with fresh eyes. The colors of the stained-glass windows recalled the luminous beauty of the landscapes I’d seen in the world above. The deep bass notes of the organ reminded me of how thoughts and emotions in that world are like waves that move through you. And, most important, a painting of Jesus breaking bread with his disciples evoked the message that lay at the very heart of my journey: that we are loved and accepted unconditionally by a God even more grand and unfathomably glorious than the one I’d learned of as a child in Sunday school.
Today many believe that the living spiritual truths of religion have lost their power, and that science, not faith, is the road to truth. Before my experience I strongly suspected that this was the case myself.
But I now understand that such a view is far too simple. The plain fact is that the materialist picture of the body and brain as the producers, rather than the vehicles, of human consciousness is doomed. In its place a new view of mind and body will emerge, and in fact is emerging already. This view is scientific and spiritual in equal measure and will value what the greatest scientists of history themselves always valued above all: truth.
This new picture of reality will take a long time to put together. It won’t be finished in my time, or even, I suspect, my sons’ either. In fact, reality is too vast, too complex, and too irreducibly mysterious for a full picture of it ever to be absolutely complete. But in essence, it will show the universe as evolving, multi-dimensional, and known down to its every last atom by a God who cares for us even more deeply and fiercely than any parent ever loved their child.
I’m still a doctor, and still a man of science every bit as much as I was before I had my experience. But on a deep level I’m very different from the person I was before, because I’ve caught a glimpse of this emerging picture of reality. And you can believe me when I tell you that it will be worth every bit of the work it will take us, and those who come after us, to get it right."
x HTML-код
Известный нейрохирург рассказал, что он видел на том свете.
Чтобы больше узнать о загробной жизни и сделать свои выводы относительно вероятности ее существования, предлагаем вас несколько жутких, но невероятно интересных историй от людей, которые перенесли клиническую смерть.
Задумывались ли вы когда-нибудь о том, что нас ждет после смерти? Есть ли вообще загробная жизнь, существует ли Рай и Ад, происходит ли реинкарнация, или вместе с телом навсегда исчезает и наша душа? Спорить на этот счет можно бесконечно, однако среди нас есть люди, которые перенесли клиническую смерть, а значит, некоторое время находились по ту сторону жизни.
1. Моя душа под потолком
Эта весьма занимательная история 50-летнего мужчины из Франции. «У меня случился инфаркт миокарда. Я помню лишь сильную боль в груди и крики людей, находящихся рядом. Потом боль ушла, и я, вдруг открыв глаза, увидел себя со стороны. Я висел под потолком, и наблюдал, как мое тело лежит на столе, а над ним склонились врачи. Они суетились, переговаривались между собой, кричали что-то друг другу. Я не слышал слов, была абсолютная тишина, появилось спокойствие и какое-то безразличие ко всему происходящему.
Вдруг в потолке открылось окно. Через него я увидел толпы движущихся людей, причем все они были золотыми, живыми, но будто отлитыми из золота. Я пытался разглядеть в толпе знакомые лица, пытался заговорить с мимо проходящими, но они не отвечали мне. А затем я почувствовал, как плавно опускаюсь вниз и погружаюсь в собственное тело. Я пришел в себя. После этого события мне стало очевидно – наше тело просто оболочка».
2. Полет в рай
А эта история русского пенсионера, попавшего в схожую ситуацию. «Внезапно мне стало плохо. Сын и невестка дотащили меня до дома и уложили на кровать. Все тело болело, изо рта хлынула кровь и я начал задыхаться. Но в одно мгновение все прекратилось! Я вдруг увидел себя со стороны, причем выйдя из собственного тела меня начало непреодолимо тянуть в необычный коридор или тоннель. Он был весь черный со стенами из камня, очень длинный и узкий. В конце его был свет, который влек меня к себе. И я поплыл навстречу этому свету, сначала медленно, затем ускорился так, что похолодели конечности.
Летел долго, и, наконец, вылетел из тоннеля, попав в купол с ярчайшим светом. Вокруг был другой, какой-то сказочный мир, с тропическими деревьями и экзотическими птицами. Меня будто тянуло вперед, к огромному водопаду. Я подошел к нему, и заметил рядом небольшой ухоженный домик. В доме нашел моего отца, который умер несколько лет назад. Не было удивления, я будто бы знал, что все должно быть именно так. Отец подошел ко мне и сказал: «Возвращайся! Твое время еще не пришло!». Буквально после его слов я очнулся, открыл глаза и заметил стоящих рядом врачей».
3. Стал облаком
Не все пациенты любят вспоминать собственные «полеты» в мир иной. Об одном таком случае рассказывает супруга пациента, побывавшего на том свете. «Юрий сорвался с большой высоты и на протяжении недели находился в состоянии клинической смерти из-за тяжелейшего удара головой. Ежедневно навещая мужа, подключенного к аппарату искусственного дыхания, изгоревавшаяся жена потеряла ключи от дома.
Но Юрий выжил! И первое что он спросил жену, придя в сознание: «Ты нашла ключи?». И глядя в ее недоуменные глаза, продолжил: «Они под лестницей!». Как он мог узнать, о потере ключей и откуда знал, где они выпали, мужчина объяснил позднее. Оказывается, во время клинической смерти его душа покинула тело и стала облаком. Он видел каждый шаг своей жены, независимо от того, в каком месте она находилась. Более того, он побывал в месте, где покоились души его умерших родственников – мамы и старшего брата. По словам Юрия, именно родные убедили его вернуться назад.
А спустя год, когда сын Юрия находился при смерти, и мать безутешно плакала, прощаясь с единственным ребенком, Юрий обнял супругу и сказал: «Он проживет еще год». И действительно, ребенок пошел на поправку и умер лишь спустя год. А на похоронах любимого сына мужчина успокаивал жену: «Не грусти. Он не умер, просто раньше нас переселился в иной мир».
4. Камера в аду
Однажды профессор Ролингз спасал умирающего человека, делая ему массаж сердца. Сердце умирающего остановилось, пропал пульс, но в какой-то момент человек неожиданно пришел в себя и умоляющим голосом попросил доктора не останавливаться! Это было особенно неожиданно, ведь во время массажа, врач сломал пациенту два ребра!
Пациент выжил, и, придя в себя, рассказал доктору ужасную историю своего пребывания на «том свете». После автокатастрофы он потерял сознание, а очнулся в камере с каменными стенами и крепкими решетками. Кроме мужчины, в камере находилось еще четыре существа демонического вида. Огромные, черные, невероятной силы, они рвали его плоть, вызывая ужасные боли. Он же не мог даже пошевелиться, ощущая, будто в теле нет ни одной мышцы. А еще в камере было очень жарко, и мужчина сходил с ума от жажды. По его словам, мучения продолжались несколько недель. Но в одно мгновение он закрыл глаза, а проснулся в реанимации. Оказалось, в состоянии клинической смерти он пробыл не более 8 минут.
По словам выжившего пациента, он без сомнения, попал в ад. Причем именно после этой истории доподлинно понял суть слова «вечность». Что характерно, клиническая смерть серьезно повлияла на мировоззрение мужчины. Он завязал с алкоголем, перестал проявлять агрессию к окружающим людям и стал глубоко верующим человеком.
5. Разбитая чашка
Во время операции у пациентки наступила клиническая смерть. В течение 10 минут ее пытались вернуть к жизни, и когда врачам это удалось, женщина пришла в себя и начала рассказывать фантастическую историю. «Когда мое сердце остановилось, я почувствовала, как отделаюсь от тела и зависаю над операционным столом. Глядя на свое бездыханное тело я четко осознала что умерла! Мне стало ужасно больно от того, что я так и не попрощалась со своими родными. И я просто полетела домой! В квартире за столом сидела соседка, моя мама и любимая доченька, но в необычном платье в зеленый горошек, которого у нее раньше не было. В какой-то момент мама уронила чашку, которая тут же разбилась вдребезги. В этот момент я открыла глаза и увидела склонившихся надо мной врачей!».
Позже, врач той самой пациентки встретился с ее матерью и был несказанно удивлен, узнав от нее, что в тот день и в то же время они действительно сидели за столом и пили чай. Платье в горошек девочке принесла соседка, а чашка действительно разбилась. Возможно, к счастью…
Как видите, самые разные люди, переживая клиническую смерть, рассказывают фантастические истории о том, что загробная жизнь не вымысел и, вполне возможно, каждому из нас предстоит отвечать за свои поступки, совершенные при жизни. Но даже если это не так, существует человеческая память. И лучше, если сохранившаяся память о человеке будет доброй.
Что происходит с человеком после клинической смерти? Истории пациентов, переживших клиническую смерть, очень часто свидетельствуют о существовании Бога.
Кто-то предстает перед Господом, кто-то перед сатаной. Люди, которые на мгновение встречаются с Богом, придя в сознание кардинально меняют свою жизнь.
Свидетельства о Боге: что происходит с людьми пережившими клиническую смерть
- Часть историй лишь подтверждают научные факты. Люди, пережившие клиническую смерть, сталкиваются с похожим набором видений, которые имеют научное объяснение.
- За остановкой сердца наступает клиническая смерть мозга. Картинки, которые видят пациенты, приходятся на последние минуты перед клинической смертью, в период агонии организма.
- На однотипность видений оказывают влияние несколько факторов. Нестабильная работа сердца вызывает кислородное голодание мозга. Такое состояние приводит к характерной реакции организма.
- Галлюцинации, в которых пациенту в клинической смерти кажется, что он покидает свое физическое тело, объясняются ускоренным движением глаз. Реальность смешивается с галлюцинациями, возникает зеркальное отражение некоторых картинок.
- Пребывание человека в некотором пространстве — перемещения по узким коридорам, полеты в воздухе, возникают из-за обостренной работы тоннельного зрения на последних минутах жизни. Полеты также связаны с ослабеванием работы вестибулярного аппарата.
- Согласно исследованиям, в момент смерти в организме резко увеличивается показатель серотонина. Такой результат дает человеку безграничное чувство покоя и умиротворения. Наступление клинической смерти погружает пациента в темноту.
Верить в Бога или научные объяснения – решение остается за вами. Понять, что такое клиническая смерть помогут рассказы переживших.
Моя знакомая, Кира, была наркоманкой с 16-летним стажем. Находясь на 7-ом месяце беременности, она попала в больницу с серьезным диагнозом. Септическое состояние с двухсторонней пневмонией, с множественными абсцессами легких, с абсцессами на туловище. Из абсцесса на ягодичной области при разрезе вышло около 3 литров гноя.
«Когда меня привезли в больницу, для многих было дико то, что я еще живу» - вспоминает Кира.
За жизнь ребенка даже не было и речи. Необходимо было спасать саму женщину. После обследования консилиум врачей сделал неутешительный прогноз и лечащий врач пришла сказать Кире правду. Она прибежала после этого консилиума ко мне в палату. Была очень расстроена. Ее слова были такие: «Молись, только Бог может тебя спасти!».
«Я сама уже была настроена на то, что я умру. Я не хотела продолжать такую жизнь» - продолжила Кира.
Служащие в церкви, находящейся при больнице узнали о состоянии Киры и стали приходить к ней в палату, приносить необходимые лекарства и молиться за ее выздоровление.
«На самом деле веры у меня в то, что я вообще выживу, нисколько не было. Поэтому когда меня повезли в операционный блок, то я лежала и уже ждала тот момент, когда я умру» - рассказывает знакомая.
После того как извлекли мертвого ребенка у Киры началось кровотечение. В результате большой кровопотери у нее внезапно остановилось дыхание, и пропал пульс.
«На самом деле я даже не знаю, как передать это чувство, когда я как бы «вылетела» из своего тела и увидела себя сверху. В этот момент я пришла в ужас потому что поняла что это все, я умерла. Чувство безысходности, что уже нельзя ничего исправить. Я подняла глаза, и передо мной появился человек в белых одеждах с волосами льющегося светящегося света. Этот свет был похож на свет от дневных люминесцентных ламп. Вот такие были у него волосы. Он мне сказал, чтобы я не боялась и это еще не все, не конец пути. Как будто он видел во мне этот страх. И тут же во мне настало такое спокойствие, такой миг наступил какого я никогда не испытывала находясь в теле. И я увидела жизнь как бы со стороны от начала и до конца. Я сейчас даже не могу объяснить как я это все видела потому что все это было одновременно, в объеме и полностью вся жизнь, то есть все мои поступки и к чему они привели. И даже все дела, которые я считала добрыми, на самом деле таковыми не являлись и приводили к очень серьезным последствиям» - вспоминает она.
К удивлению врачей Киры пришла в себя. Для всех было очевидно что женщина вернулась с того света.
«После клинической смерти было такое очень быстрое, просто феноменальное выздоровление. Я выписалась из больницы уже через двадцать дней после операции. Я считаю, что это Бог дал мне возможность жить дальше» - продолжала Кира.
В течение семи лет женщина боролась с зависимостью, помня о том, что Бог сделал для нее. После этого она отсидела два срока в тюрьме, но все это время не переставала молиться и верить в, то, что ее жизнь может измениться. Изменить свою жизнь Кире все же удалось.
ЧУДО ВОСКРЕШЕНИЯ Клавдии УСТЮЖАНИНОЙ
(БЫВШЕЕ В БАРНАУЛЕ В 1964 ГОДУ)(Записано со слов самой Клавдии Устюжаниной)
Я была безбожница, сильно, страшно хулила Бога и гнала Святую Церковь, вела греховную жизнь и была совсем мертвая в духе, омраченная дьявольскою прелестью. Но милосердие Господне не дало погибнуть Своему созданию, и призвал меня Господь к покаянию. Я заболела раком, и проболела три года. Я не лежала, а работала, и лечилась у земных врачей, питала надежду вылечиться, но пользы не было, и мне с каждым днем становилось все хуже. Последние шесть месяцев, я совсем занемогла, даже не могла пить воды - у меня открылась сильная рвота, и меня положили в больницу. Я была очень активная коммунистка, и для меня вызвали из Москвы профессора, решили делать операцию.
В 1964 году 19 февраля в 11 часов дня меня оперировали, была обнаружена злокачественная опухоль с разложившимся кишечником. Во время операции я умерла. Когда разрезали мой живот, я стояла между двумя врачами и с ужасом смотрела на свою болезнь. Весь желудок был в раковых узлах, а также и мелкие кишки. Я смотрела и думала: почему нас двое: я стою, и я лежу? Потом врачи выложили мои внутренности на стол и сказали: - где должна быть двенадцатиперстная кишка, там оказалась одна жидкость, то есть совсем была сгнившая, и выкачали полтора литра гнилья,- врачи сказали: ей уже и жить нечем, нет у нее ничего здорового, все сгнило от рака.
Я все смотрела и думала: почему нас двое: я лежу, и я стою? Потом врачи вложили мои внутренности как попало и наложили скобки на живот. Эту операцию мне делал профессор, еврей, Израиль Исаевич Неймарк, в присутствии десяти врачей. Когда наложили скобки, врачи сказали: ее надо отдать молодым врачам на практику. И тогда мое тело повезли в мертвецкую, а я шла за ним и все удивлялась: почему нас двое? Завезли меня в мертвецкую, и я лежала голая, потом покрыли меня простыней по груди. Тут, в мертвецкую, зашел мой брат с моим мальчиком Андрюшей. Сын мой подбежал ко мне и целовал меня в лоб, горько плакал, говорил: мамочка, зачем ты умерла, я еще маленький; как я без тебя буду жить, у меня нет папы. Я его обняла и целовала, а он не обращал на меня никакого внимания. Мой брат плакал.
А потом я очутилась дома. Пришла туда свекровь моего первого мужа, законного; и была там моя родная сестра. С первым мужем я не стала жить, потому что он верил в Бога. И вот в моем доме началась дележка моих вещей. Сестра моя стала выбирать самые хорошие вещи, а свекровь моя просила что-нибудь оставить для мальчика. Но сестра ничего не дала, стала всячески ругать мою свекровь. Когда сестра ругалась, то здесь я увидела бесов, они записывали в свои хартии каждое бранное слово и радовались. А потом сестра и свекровь закрыли дом и ушли. Сестра понесла огромный узел к себе домой. А я, грешная Клавдия, в четыре часа полетела ввысь. И я очень удивлялась, как это я лечу над Барнаулом. А затем он исчез и стало темно. Темнота продолжалась долго. На пути мне показывали места, где я была и когда, от юности моей. На чем летела, я не знаю, на воздухе или на облаке, объяснить не могу. Когда летела, день был пасмурный, затем стало очень светло, так, что даже невозможно смотреть.
Меня положили на черную площадку; хотя и в полете я была в лежачем положении; а на чем лежала, не знаю,- вроде фанеры, но мягкая и черного цвета. Там вместо улицы была аллея, вдоль которой были кустарники, невысокие и незнакомые мне, прутики очень тонкие, листья заостренные с обоих концов. Дальше виднелись огромные деревья, на них были очень красивые "листья разного цвета. Между деревьями стояли невысокие домики, но в них я никого не видела. И в этой долине была очень красивая трава. Я думаю: где это я есть, куда прибыла, в село или в город? Не видно ни заводов, ни фабрик, и людей не видно. Кто же здесь живет? Смотрю, не так далеко от меня идет женщина, очень красивая и высокая, одежда на Ней длинная, а сверху парчовая накидка. За Ней шел юноша, очень плакал, и что-то просил у Нее, а Она- не обращала никакого внимания на него. Я думаю: что это за мать? - он плачет, а она не обращает внимания на его просьбы. Когда Она приблизилась ко мне, юноша упал Ей в ноги и опять что-то просил у Нее, но я ничего не поняла.
Я хотела спросить: где я? Но вдруг Она подошла ко мне и говорит: Господи, куда ее? Она стояла, сложив руки на груди, а глаза подняла кверху. Тогда я сильно вздрогнула, поняв, что я умерла, а душа находится на небе, а тело на земле; и я сразу поняла, что у меня много грехов и придется мне за них отвечать. Я стала горько плакать. Я повернула голову, чтобы мне увидеть Господа, но никого не вижу,- а голос Господа слышу. Он сказал: верни ее на землю, она пришла не в срок, добродетель ее отца и непрестанные его молитвы умилостивили Меня. И тут только я поняла, что эта женщина есть Царица Небесная, а юноша, который ходил за Ней и плакал, упрашивая Ее, мой ангел хранитель. Господь продолжал говорить: надоело Мне ее богохульство и смрадная жизнь, Я хотел стереть ее с лица земли без покаяния, но отец ее умолил Меня. Господь сказал: ей нужно показать место, которое она заслужила,- и в миг я очутилась в аду. Полезли на меня страшные огненные змеи, языки у них длинные, а с языка вылетает огонь; и были другие всякие гады. Смрад там невыносимый, а эти змеи впились в меня, и поползли по мне, толстые в палец, а длиною с четверть, и с хвостами, на хвостах иглы зубчатые, поползли в уши, в глаза, в рот, в ноздри, во все проходы, - боль не выносимая. Я стала кричать не своим голосом, но милости и помощи там нет ни от кого. Тут же появилась умершая от аборта женщина, она плача стала просить у Господа прощения, милости. Господь на это ей ответил: как ты жила на земле? Меня не признавала и не призывала, а детей губила во чреве своем и людям советовала: "не нужно нищету разводить"; вам дети лишние, а у Меня нет лишних, и Я даю вам все, у Меня всего хватает для Моего создания. Потом сказал мне Господь: Я дал тебе болезнь, чтобы ты покаялась, а ты до конца хулила Меня.
Тут закружилась земля вместе со мною, и я полетела оттуда, пошел смрад, и земля выровнялась, был гул, а потом я увидела свою церковь, которую я ругала. Когда открылась дверь и оттуда вышел священник во всем белом, от одежды шли блестящие лучи. Он стоял с поникшей головой. Тогда спросил меня Господь: кто это? Я ответила: это наш священник. А голос мне ответил: а ты говорила, что он тунеядец; нет, он не тунеядец, а труженик, он истинный пастырь, а не наемник. Так вот знай, каким бы он ни был малым чином, но он служит Мне, Господу, и если священник не прочтет над тобой разрешительной молитвы, то и Я тебя не прощу. Потом я стала просить Господа: Господи, отпусти меня на землю, у меня там мальчик есть. Господь сказал мне: знаю Я, что у тебя мальчик есть. И тебе его жалко? Я говорю: очень жалко. - Тебе одного жалко, а вас у Меня без числа, и Мне всех вас в три раза жальче. Но какой же вы путь себе избрали неправедный! Зачем вы стремитесь наживать себе большое богатство, зачем делаете всякую неправду? Видишь, как теперь расхищают твое имущество? Кому пошли твои пожитки? Твое имущество расхитили, ребенка отдали в детский дом, а твоя грязная душа пришла сюда. Служила демону и жертвы ему творила: в кино, театр ходила. В церковь Божию вы не ходите... Я жду, когда вы проснетесь от сна греховного и раскаетесь. Потом сказал Господь: спасайте сами души ваши; молитесь, ибо век мизерный остался, скоро, скоро приду судить мир, молитесь. -
Я спросила Господа: как мне молиться? я не знаю молитвы. - Молись, - Господь ответил, - не та молитва дорога, которую читают и выучивают наизусть, но та молитва дорога, которую вы произносите от чистого сердца, из глубины души. Скажите: Господи, прости меня; Господи, помоги мне, и чистосердечно, со слезами на очах ваших, - вот какая молитва и прошение будут Мне приятны и угодны,- так сказал Господь.
Потом появилась Матерь Божия, и я очутилась на той же площадке, но не лежала, а стояла. Тогда Царица Небесная говорит: Господи, на чем ее отпустить? у нее волосы короткие. И слышу голос Господа: дай ей косу в правую руку под цвет ее волос. Когда Царица Небесная пошла за косой, то я вижу: Она подошла к большим воротам или дверям, у которых строение и переплеты были в косую линию, как врата алтаря, но красоты неописуемой; от них исходил свет такой, что невозможно было смотреть. Когда подошла к ним Царица Небесная, они сами открылись пред Нею, Она вошла внутрь какого-то дворца или сада, а я осталась на своем месте, и около меня остался мой Ангел, но он мне не показывал своего лица. У меня появилось желание спросить у Господа показать мне рай. Говорю: Господи, говорят, здесь есть рай? Господь не дал мне ответа.
Когда пришла Царица Небесная, Господь сказал Ей: подыми и покажи ей рай.
Царица Небесная провела надо мною Своею рукою и говорит мне: у вас на земле рай; а здесь для грешников вот какой рай, - и подняла как покрывало или занавес, и я на левой стороне увидела: стоят черные обгорелые люди, как скелеты, их несметное число и от них исходит смрадный запах. Когда я сейчас вспоминаю, то ощущаю тот смрад нестерпимый и боюсь, чтоб опять не попасть туда. Они все стонут, гортани их иссохли, они просят пить, пить, хотя бы каплю кто подал им воды. Мне стало страшно, как они говорили: эта душа пришла с земного рая, от нее ароматный запах. Человеку на земле дано право и время, чтобы он мог приобрести рай небесный, и если он не потрудится на земле ради Господа о спасении своей души, то не избежит участи этого места.
Царица Небесная показала на этих злосмрадных черных людей и сказала: у вас в земном раю дорога милостыня, даже и эта вода. Подавайте милостыню, кто сколько может, от чистого сердца, как сказал Сам Господь в Евангелии: если даже и чашу холодной воды подаст кто во имя Мое, то получит награду от Господа. А у вас не только воды много, но и другого всего в достатке, а поэтому надо стараться подать милостыню нуждающимся. А особенно, та вода, которою одною каплею могут насытиться несчетное количество людей. Этой благодати у вас целые реки и моря, неисчерпаемые никогда.
И вдруг, в один миг я оказалась в тартаре,- здесь еще хуже, чем в первом месте, которое я видела. В начале там была тьма и огонь, ко мне подбежали бесы с хартиями и показывали все мои дела худые, и говорили: вот мы те, которым ты служила на земле; и я сама читала свои дела. У бесов вылетает огонь изо рта, они стали бить меня по голове, и впились в меня огненные искры. Я стала кричать от нестерпимой боли, но, увы, мне послышались только слабые стоны. Они просили пить, пить; а когда освещал их огонь, я видела: они страшно худые, шеи вытянутые, глаза выпученные, и они говорят мне: вот и ты пришла к нам, подруга, будешь теперь жить с нами. И ты и мы жили на земле и никого не любили, ни служителей Божиих, ни бедных, а только гордились, Бога хулили, слушали богоотступников, а православных пастырей поносили, и никогда не каялись. А которые грешники такие же, как и мы, но чистосердечно раскаялись, ходили в храм Божий, странников принимали, нищим подавали, всем в нужде помогали, добрые дела творили, они находятся там, вверху.
Я трепетала от увиденного ужаса, а они продолжали: ты будешь с нами жить и мучиться во веки, как и мы.
Потом появилась Матерь Божия и стало светло, бесы все попадали ниц, а души все обратились к Ней: - Матерь Божия, Царица Небесная, не остави нас здесь. Одни говорят: мы столько-то здесь страдали; другие: мы столько-то страдали, воды нет ни капли, а жара невыносимая; а сами проливают горькие слезы.
И Матерь Божия очень плакала и говорила им: на земле жили, тогда Меня не призывали и не просили о помощи, и не каялись Сыну Моему и Богу вашему, и Я теперь не могу вам помочь, Я не могу преступить воли Сына Моего, и Он не может преступить воли Отца Своего Небесного, и потому не могу вам помочь, и ходатая за вас нет. Я помилую только тех страждущих в аду, за которых церковь и близкие родственники молятся.
Когда я была в аду, мне давали есть червей всяких: живых и дохлых, вонючих, - а я кричала и говорила: как же я их буду есть?! А мне ответили: постов не соблюдала, когда жила на земле, разве ты мясо ела? Ты не мясо ела, а червей, ешь и здесь червей. Здесь вместо молока давали всяких пресмыкающихся, гадов, жаб, всяких видов.
Потом мы стали подниматься, а оставшиеся в аду сильно кричали: не оставь нас, Матерь Божия.
Потом опять наступила тьма, и я очутилась на той же площадке. Царица Небесная так же сложила руки на груди и подняла глаза к небу, спросила: как Мне поступить с нею и куда ее деть? Господь сказал: спусти ее на землю за ее волосы.
И тут же откуда-то появились тачки, 12 штук, без колес, но движутся. Царица Небесная говорит мне: становись правой ногой и иди вперед, приставь к ней левую. Сама шла рядом со мной, и, когда подошли к последней тачке, то она оказалась без дна, там была пропасть, которой нет конца.
Царица Небесная говорит: спускай правую ногу, и потом левую. Я говорю: боюсь, я же упаду. А Она отвечает: нам и нужно, чтобы ты упала.- Так я же убьюсь! - Нет, не убьешься,- отвечала Она, дала мне косу в правую руку толстым концом, а тонким концом взяла Себе. Коса была сплетенная в три ряда. Потом Она тряхнула косу и я полетела на землю.
И вижу я, как по земле бегут машины и люди идут на работу. Вижу, что я лечу на площадь нового рынка, но не приземляюсь, а тихо лечу к тому леднику, где лежит мое тело, и я мигом остановилась на земле, - это было в 1 час 30 минут дня.
После того света не понравилось мне на земле. Я пошла в больницу. Подошла к моргу, зашла в него, смотрю: лежит мое тело мертвое, голова немного свисла и рука, а другая рука и бок прижаты мертвецом. А как вошла в тело, я не знаю, только почувствовала холод ледяной.
Кое-как освободила свой прижатый бок, и, сильно согнув колена, пригнула к локтям. В это время принесли мужчину на носилках мертвого с отрезанными ногами, поездом. Я открыла глаза и пошевелилась. Они увидели меня, как я согнулась, и в испуге убежали, оставив того мертвеца. Потом пришли санитары и два врача, они приказали скорее нести меня в больницу. И там собрались врачи и сказали: ей нужно согреть мозг лампочками. Это было 23 февраля в четыре часа дня. На теле моем было 8 швов, три на груди, а остальные на руках и на ногах, так как на мне практиковались.
Когда отогрели мне голову и всю меня, я открыла глаза и через два часа заговорила. Труп мой был полумерзлый, постепенно отходил, а также и мозг. Питали меня сначала искусственно, а на двадцатый день принесли завтрак: блинчики со сметаной и кофе. Я сразу же отказалась от еды.
Сестра в испуге от меня убежала и все в палате обратили на меня внимание. Тут же пришел врач и стал спрашивать, почему я не хочу есть. Я ему ответила: сегодня пятница, и скоромную пищу я есть не буду.
И еще сказала врачу: лучше сядьте, я вам все расскажу, где я была и что видела. Он сел, и все слушали. Кто не соблюдает постов и не чтит среду и пятницу, то там дают вместо молока всяких жаб и пресмыкающихся гадов. Это всех нераскаявшихся пред священником грешников ожидает в аду, поэтому есть скоромной пищи в эти дни не буду.
Врач при моем рассказе то краснел, то бледнел, а больные со вниманием слушали.
Потом собралось много врачей и других лиц, и я с ними беседовала. Говорила все, что видела и слышала, и что у меня ничего не болит. После этого ко мне шло множество народа и я показывала им свои раны и обо всем рассказывала.
Потом милиция стала гнать от меня народ, а меня перевезли в городскую больницу. Тут я совсем поправилась. Я просила врачей, чтобы они быстрее залечили мои раны. Всем врачам, видевшим меня, было интересно, как я могла ожить, когда все кишки мои были полусгнившие и вся внутренность пораженная раком, а тем более, что все было брошено после операции как попало и наспех зашито.
Они решили сделать мне операцию вновь, для удостоверения.
И вот я снова на операционном столе. Когда главный врач Валентина Васильевна Алябьева сняла скобки и раскрыла живот, то сказала: зачем резали человека? У нее все совершенно здоровое.
Я попросила, чтобы мне не закрывали глаза и не давали наркоз, так как, говорила им: у меня ничего не болит. Врачи снова вынули мои внутренности на стол. Я смотрю в потолок и вижу все, что у меня есть и что делают со мною врачи. Я спросила у врачей, что со мной и какая у меня болезнь? Врач сказала: вся внутренность как детская, чистая.
Тут же вскоре появился врач, который мне делал тогда первую операцию, и с ним много других врачей. Я на них смотрю, а они на меня и на мои внутренности, и говорят: где же у нее болезнь? У нее же было все гнилое и пораженное, а стало совсем здоровое. Они подступили ближе и ахали, удивлялись, и друг друга спрашивали: где же у нее болезнь, которой она болела?!
Врачи спрашивали: больно ли тебе, Клава? Нет, - говорю. Врачи удивлялись, потом убедились, что здраво отвечаю; и начали шутить: вот, Клава, теперь ты выздоровеешь и выйдешь замуж. А я говорю им: скорее делайте мою операцию.
За время операции они трижды меня спрашивали: Клава, тебе не больно? - Нет, нисколько, - отвечала я. Другие врачи присутствовавшие, а их было много, ходили и бегали по операционной, как вне себя, хватали себя за голову, за руки, и были бледны как мертвецы.
Я им сказала: это Господь явил Свою милость на мне, чтобы я жила и говорила другим; а вам для вразумления, что над нами есть сила Всевышнего.
А потом я сказала профессору Неймарку Израилю Исаевичу: как вы могли ошибиться? - сделали мне операцию. Он ответил: нельзя было ошибиться, у тебя было все поражено раком. Тогда я у него спросила: что вы теперь думаете? Он ответил: тебя переродил Всевышний.
Тогда я ему сказала: если ты этому веришь, окрестись, прими веру Христову и повенчайся. Он еврей. Он покраснел от смущения и был в страшном недоумении о случившемся.
Я все видела и слышала, как укладывали обратно мои внутренности; а когда сделали последний шов, главный врач Валентина Васильевна (она оперировала) вышла из операционной, упала на стул и зарыдала. Ее все в испуге спрашивают: что, Клава умерла? Она ответила: нет, не умерла, я поражена тем, откуда у нее явилась сила, она не произнесла ни одного стона: разве это опять не чудо? это явно ей Бог помог.
И еще она безбоязненно мне говорила, когда я лежала в городской больнице под ее наблюдением, что профессор еврей, который делал мне первую операцию, Неймарк Израиль Исаевич уговаривал неоднократно Валентину Васильевну каким-либо путем умертвить меня, но она категорически отказалась, и первое время сама лично ухаживала за мной, боясь, чтобы кто не умертвил меня, сама давала еду и питье. При второй операции присутствовало очень много врачей, в том числе директор медицинского института, который сказал, что это небывалый случай в мировой практике.
Когда я вышла из больницы, сразу же пригласила того священника, которого я ругала и над которым насмехалась, как над тунеядцем, но в сущности он истинный служитель алтаря Господня. Я ему все рассказала, исповедалась и причастилась Святых Христовых Таинств. Священник отслужил молебен в моем доме и освятил его. До этого в доме была одна сквернота, пьянки, драки, да и всего не перескажешь, что я творила. На второй день после раскаяния я пошла в райком и сдала свой партийный билет. Так как та, прежняя Клавдия безбожница и активистка, не существует, ибо она умерла отроду 40 лет. По милости Царицы Небесной и Всевышнего Бога я хожу в церковь и веду жизнь подобающую христианке. Хожу по учреждениям и рассказываю все, что со мной произошло, и Господь мне во всем помогает. Я всех принимаю, кто приходит, и каждому рассказываю о случившемся.
А теперь советую всем, кто не хочет принять те муки, о которых поведала, - раскайтесь во всех своих грехах и познайте Бога.